LITMIR.BIZ

      Прежде чем приступить к основному повествованию, дам краткую информацию о себе. А то получится, где села, там пала…

      Итак, по порядку.

      Зовут меня Агафья. Тридцать пять лет назад родители, по всей видимости, из желания повторить самое лучшее, назвали в честь бабушки. Бабуля была удивительной женщиной во всех смыслах этого слова. Через много лет после ее «ухода», соседки по улице, которые, как известно, всегда любят посудачить, при встрече удивленно цокают языком и восклицают: «Твоя бабушка была красавицей писаной!» Далее обычно следует: «Жаль, что ты не в нее пошла… Она такая умница была! А как она готовила!» На этом месте собеседница обычно закатывает глаза, что, по всей видимости, должно означать высшую степень оценки кулинарного мастерства… Что верно, то верно. Будто в насмешку над желанием родителей увидеть в своей дочери повторение прекрасного, моя внешность не имеет никакого, пусть и отдалённого, сходства с идеалом.

      Начнём с того, что роста Агафья Первая была довольно высокого для женщины, думаю, где-то около метра восьмидесяти. Невзирая на рождение четверых детей, имела тонкий стан и стройную фигуру. Лично я не сомневаюсь, родись бабушка Агафья сейчас, быть ей известной топ-моделью. У неё было всё, что так необходимо представителям этой модной среди нынешних девочек профессии. Прежде всего речь идет об её умении выгодно подать свой наряд, даже если это было простенькое ситцевое платье. Домашний халат на ней смотрелся как платье от дорогого кутюрье. Кроме того, её очень любила камера. Агафье Первой не требовалось наносить макияж, выбирать нужный ракурс или освещение. На всех фотографиях всегда получалась красавицей, что, впрочем, соответствовало действительности.

      Внешность у неё была довольно яркая. На гладком матовом лице, где после пятидесяти лет не имелось и намёка на морщинки, выделялись глаза, цвет которых напоминал зелёную листву, омытую первым весенним дождем; брови повторяли взмах крыльев ласточки; формы носа были безупречны; то же самое могу сказать о пухлых, словно обведённых контурным карандашом, пунцовых губах… Причёску она носила строгую – волосы, заплетённые в косы, собирала в большой узел на затылке. В семье практически никто не видел её простоволосой; лишь очень редко, ранним утром, когда выходила во двор полюбоваться роскошным цветником, допускалась некая вольность. Зная, что на рассвете никто чужой не увидит, распускала свои роскошные косы, и чёрные пряди волос, будто обрадовавшись свободе, покрывали спину, словно густой плащ. И ещё – у бабули была необыкновенная солнечная улыбка…

      На мне, что говорится, природа отдохнула. Насчет ума – говорить не буду, не мне судить. То же самое скажу и о моих кулинарных способностях. Как шутят близкие, лучше всего получается сварить сосиски, да и то, если они в натуральной оболочке. А вот на внешности немного остановлюсь. Она, правда, не столь замечательна, как у моей бабули, но заслуживает подробного описания. Довольно долгие годы я считалась гадким утенком, красоты не прибавляли огромные роговые очки, которые вынуждена была носить по причине сильного косоглазия. Ценой невероятных усилий и безумных тренировок дефект сей удалось выправить без помощи операции, но красивее я от этого, на мой взгляд, не стала. От долгого ношения тяжёлых окуляров нос несколько деформировался, увеличился в размерах и сейчас немного напоминает бутылочку. Природа пожалела придать краски лицу. Моя внешность без косметики совершенно бесцветна – рыжеватые волосы, которым явно не хватает густоты; такие же светлые брови, им время от времени требуется корректировка и регулярная покраска; редкие ресницы; россыпь веснушек на лице… Единственно, что можно назвать красивым, так это большие глаза, меняющие цвет в зависимости от настроения. Когда мне хорошо, они ярко-зелёные, от злости чернеют,

Скачать книгу