ТОП просматриваемых книг сайта:
.
Читать онлайн.
Мама вела себя дома так, будто тянула громадный воз. И поэтому часто срывалась и кричала на папу до тех пор, пока он не останавливал ее хмурым взглядом или тяжелым словом. На следующий день она забывала об этом и опять кричала об одном и том же, но другими словами.
– Если бы ты занялся чем-нибудь другим, а не своими идиотскими зеркалами, то получал бы в десять раз больше и был бы в состоянии свозить сына в Израиль или еще куда, где лечат церебралку!
– Прекрати! – останавливал ее отец.
Через некоторое время она находила еще какой-нибудь вариант:
– Очевидно, Земля самый проклятый изо всех миров! – начинала она распаляться. – Мужчины не имеют у нас ни грамма логики: не может догадаться, что дома нет хлеба, не может купить его по дороге! Очевидно, медики правы – у мужчин работает всего одно полушарие мозга, в отличие от женщин. А здесь мотаешься, как угорелая: то работа, то хозяйство!..
– То тайные вечери с эзотериками, – добавлял отец.
– Ну, это тебя не касается! Это дому не мешает.
– Но и не помогает.
– Если ты этого не понимаешь, то это не твоя вина, а твоя беда! – гордо заключала мама и уходила из зала.
– Мысль чужая, но мудрая, – говорил отец ей вслед.
Игорь наклонял голову, непроизвольно дергался и, коверкая слова, интересовался у отца:
– Это она из-за моей болезни?
– Да, сынок, – отвечал отец.
– Ты же говорил, что в жизни каждый хоть раз болеет, а потом выздоравливает. Значит, и я могу выздороветь?
– Если очень захочешь, Игорек.
– Я очень хочу!
– Значит, выздоровеешь, – вздыхал отец и грустно улыбался.
В последнее время такие разговоры перестали нравиться Игорю, потому что он никак не выздоравливал. Видел Игорь хорошо, иногда проскакивали какие-то разноцветные вспышки в глазах или в голове, но они особенно не мешали. Слышал он хуже, потому что в голове часто что-то падало с грохотом, или с диким звоном лопалась тугая струна. Бывало, что в такие моменты мать говорила ему о чем-нибудь, а он не слышал. Мама нервничала, упрекала его, что он не хочет ее слушать, что он невнимательный. А он не мог ей объяснить, что творилось у него в голове. От этого ему было тяжело.
Родители часто смотрели телевизор и слушали бормотание его динамиков, которое Игорь не понимал. Он не видел на экране ничего, кроме разноцветных мелькающих пятен. А бормотания ему хватало и своего, которое раздавалось в голове, еще громче и шумнее, чем от телевизора или от радио.
Единственное, в чем он находил удовольствие, – это книги. Но там в основном были сказки. Там люди ходили без колясок, бегали, скакали на лошадях (папа как-то показал ему картинку с конным всадником – Игорь ничего не понял). А вот про таких, как он, как Ирина, Лешик и Олег, ничего не писали. Почему не писали – Игорь не знал. Он спрашивал об этом у мамы, она не отвечала, убегала на кухню или еще куда. Но отец ему ответил. Он сказал, что про таких, как он, давно написано, и однажды принес былину об Илье Муромце.
Это была не сказка. Былина Игорю очень понравилась. Он запомнил, что Илья Муромец встал на ноги в тридцать три года, а Игорю было всего семнадцать. Он решил, что сделает это раньше, но как – не знал. Ноги у Игоря были, однако, как и у Ильи Муромца, ходить не хотели. И руками он не всегда мог перевернуть страницу книги с первого раза. А ему очень хотелось все делать самому, и он стал тренироваться с ложкой. Получалось плохо. Ему приходилось сдерживать себя, чтобы не мешать родителям, когда они его кормили. Глотать тоже было трудно и не всегда получалось.
Болезнь была ему неприятна. Он хорошо чувствовал свое тело, знал, что оно есть, он хорошо мог думать и даже мысленно пытался ходить, а наяву не ходил. Но были праздники, когда привозили Ирину. Их вкатывали в комнату Игоря, и они там разговаривали обо всем, смеялись. А родители шумели в гостиной. Вернее, заполняла все собой мама Ирины, Клавдия Кузьминична. У нее был такой грубый и громкий голос, что дрожали стекла. Игорева мама ее боялась. Ее побаивался и отец Ирины, которого она звала Муля. Не боялся ее один папа, он все время подсмеивался над ней. Клавдия Кузьминична начинала возмущаться и громогласно что-то доказывать, а папа продолжал смеяться. Она не выдерживала и тоже начинала смеяться вместе со всеми удивительно красивым и тонким голосом. Ирину привозили редко.
Приходили мамины знакомые. Они рассаживались в креслах и степенно говорили о чем-то непонятном. Но иногда начинали кипятиться, однако, до ругани дело не доходило. Папа с ними долго не сидел: извинится и уйдет. А мама сильно возбуждалась, слушала всех подряд, энергично поддакивая.
Говорили и про Игоря. Утверждали, что у него есть еще какое-то тело и даже не одно. Игорь не чувствовал, где у него находятся другие тела, и ничего не понимал. Утверждали, что эти тела называются эфирные, астральные и еще какие-то, и что они невидимы. Оказывается, в других телах у Игоря ноги и руки росли не оттуда, откуда нужно, вот поэтому они его не слушаются.
Один