LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Бочонок же – будь он проклят! – был грех. Однако государственный масштаб и бочонок масла – смешно.

      Тут матросы заговорили.

      – Очень, – говорят, – вы великолепно сделали, братишки. Очень даже мы любуемся вами.

      А сами-то трех клешников к пушке засылают. Дескать, неловко. Дескать, запрячь клячонок, клячонок-то поскорей запрячь, а пока пушкино дуло в сторону. Уж очень правильное дело – нельзя.

      Поговорили еще матросы, звякнули котелками, расправили клеши и – к дому.

      А Федюшка гоголем ходит.

      Полуротного Овчинкина совсем заслонил.

      Прямо-таки забил полуротного Овчинкина.

      Овчинкин даже с голосу спал – чай сидит пьет, а Федюшка командует.

      – Садись, – кричит, – третья геройская по вагонам! Едем на позицию полячишек бить!

      4

      А через три больших станции и с поезда сошли. По целине тут тридцать верст – и позиция.

      Кишкой растянулась рота по шоссе. А впереди Овчинкин. Овчинкин компасом покрутит, на карту взглянет и прет без ошибки, что по Невскому.

      Вскоре в деревню в большую пришли. На ночь по трое в хату расположились. Федюша и Ерш наилучший дом заняли, а с ними и Илья Ильич – ротная интеллигенция.

      А в доме том американка жила. Очень прекрасная из себя. Русская, но в прошлом году из Америки вернулась.

      Расположились трое, картошку кушают, а Ерш все свою линию ведет.

      – И какая, – говорит, – братцы, товарищ Федя, война? И какой государственный масштаб? В лесок бы теперь, в земляночку. А в земляночке – лежишь, куришь…

      Но Федюша не слушает – глазом разговаривает с американкой.

      Американка рукой по бедрам, Федюша глазом, – дескать, хороша, точно хороша. Американка плечиком, – дескать, хороша Маша, да не ваша… Федюша глазом соответствует.

      И час не прошел, а Федюша уж, как Хедив-паша, с американкой на печи сидят.

      Ерш внизу мелким бесом, а сам Илье Ильичу тихонечко:

      – Скалозубая. И какой в ней толк? Зубами, гадина, целуется… А уж и сердцегрыз Федюша наш! Но только доведет, достукает его любовь-баба… А тут война. И какая теперь может быть война?… В земляночку бы теперь… Свобода…

      Вот и господин Илья Ильич – интеллигенция ротная, а как бы сказать, совершенно грустный из себя. А отчего грустный? Война. Человеку жить нужно, а тут война. Несоответствие причин.

      – Да, – сказал Илья Ильич. – А ведь и точно плохо. А главное, радости никакой. И почему так? Что такое со мной произошло?…

      Поднял голову Илья Ильич, смотрит: Федюша с печки вниз спускается.

      – Ох, – говорит Федюша, – загрызла меня, братцы, американка. До того загрызла, что и слов нет. Сосет в груди. Остаться нужно. Эх, кабы день-два! Эх, мать честная, все пропадет! Останусь. А ведь останусь, братцы. Будь что будет! Не отступлюсь от ней.

      Радуется Ерш, лицо – улыбка.

      – Да ну?

      – Да. Останусь. Сама американка присоветовала. «Оставайтесь, – говорит, – винтовочки спрячу, вас – в овин до утра, а утром, коли начальство поинтересуется, скажу: ушли».

      Ладно.

      5

      Американка

Скачать книгу