LITMIR.BIZ

Скачать книгу

с телесным напряжением. Они должны были бы ездить верхом, делать гимнастику, лазать, и, главное, не спать в таких мягких постелях, как мы. Мы ужасно изнежены. – Я думаю, что совсем ничего не увидишь во сне, если спать на жестком.

      Мельхиор: Теперь я буду спать всегда, вплоть до сбора винограда, в моем гамаке. Я задвину мою кровать за печку. Она складная. – Прошлой зимой мне приснилось, я так долго хлестал нашего Лоло, что он не мог пошевелиться. Это было самое страшное из всего, что мне когда-нибудь снилось. Что ты так странно смотришь на меня?

      Мориц: Ты уже испытывал?

      Мельхиор: Что?

      Мориц: Как ты это называешь?

      Мельхиор: Половое возбуждение?

      Мориц: М-гм.

      Мельхиор: Да.

      Мориц: И я.

      Мельхиор: Уже давно. Скоро год.

      Мориц: Меня точно молния опалила.

      Мельхиор: Ты видел во сне?

      Мориц: Да, но совсем немного. Ноги в небесно-голубом трико. Они вздымались над кафедрой. Точнее сказать, мне показалось, что они перепрыгивали туда. Я видел их мельком.

      Мельхиор: Георгу Циршницу снилась его мать…

      Мориц: Он тебе это рассказывал?

      Мельхиор: Там, на Гальгенштеге!

      Мориц: Если бы ты знал, что я перенес с той ночи!

      Мельхиор: Угрызения совести?

      Мориц: Угрызения совести? Смертная тоска!

      Мельхиор: Господи Боже!

      Мориц: Я считал себя погибшим. Мне казалось, что я страдаю какою-то внутреннею порчею. Наконец я успокоился только тем, что стал записывать свои впечатления. Да, да, милый Мельхиор, последние три недели были для меня, как Гефсиманская ночь.

      Мельхиор: В свое время я более или менее ожидал этого.

      Мориц: И при том, ты почти на целый год моложе меня!

      Мельхиор: Ну об этом, Мориц, я и не подумал бы. По моим наблюдениям нет определенного возраста для того, чтобы впервые всплыл это фантом. Ты знаешь большого Лермейера с соломенно-желтыми волосами и с длинным носом? На три года старше меня. Гансик Рилов говорит, что ему до сих пор снятся только песочные пирожные и абрикосовое желе.

      Мориц: Скажи, пожалуйста, как может Гансик Рилов судить об этом!

      Мельхиор: Он его спросил.

      Мориц: Он его спросил? – Я никогда не решился бы спросить кого бы то ни было.

      Мельхиор: Да ведь меня спросил же.

      Мориц: Ну, да! – Может быть, Гансик уже написал свое завещание. Право, странную игру затеяли с нами. И за это мы должны еще благодарить. Я не помню, чтобы когда-нибудь скучал по возбуждениям этого рода. Почему не дали мне спать спокойно, пока все не затихло бы? Мои милые родители могли бы иметь сотню детей получше. Но я появился, не знаю как, и должен отвечать за то, что и я здесь. – А ты, Мельхиор, не думал о том, каким собственно способом и мы затесались в эту толчею?

      Мельхиор: Как, ты еще этого не знаешь, Мориц?

      Мориц: Откуда мне знать? – Я вижу, что куры кладут яйца, я слышу, что будто бы моя мать носила меня под сердцем, но разве этого достаточно? Я вспоминаю, что уже пятилетним ребенком смущался, когда кто-нибудь открывал декольтированную червонную даму. Это чувство исчезло. И

Скачать книгу