LITMIR.BIZ

      Зри в корень!

      (Козьма Прутков)

      Родился всенародно почитаемый на Руси лирик и острослов Козьма Петрович Прутков 11 апреля не то 1803, не то 1801 года в деревне Тентелевой неподалеку от города Сольвычегорска, что в нынешнем Котласском районе Архангельской области. Имел хуторок вблизи железнодорожной станции Саблино. Уже сделавшись известным литератором, опубликовал рукописи деда, озаглавив их «Исторические материалы Федота Кузьмича Пруткова», в предисловии к которым пояснил: «Весь мой род занимался литературою». Отец писателя, Пётр Федотыч, действительно, даже оперетту сочинил – «Черепослов, сиречь Френолог». Женой на 25 году его жизни стала Антонина Платоновна Проклеветанова, с которой он прижил множество детей, из коих в живых осталось 4 дочери и 6 сыновей. Проживал в Петербурге в казённой – восемнадцатикомнатной – квартире в доме №28 на улице Казанской. Служил недалеко – в Пробирной Палатке Горного департамента министерства финансов. Умер там же, в Петербурге, 13 января 1863 года в 2 часа и три четверти.

      Кроме приведённых в эпиграфе изречений, Козьма Прутков является автором расхожих мудростей, которые многими сегодня воспринимаются народными: «Не объять необъятное», «Бди»!, «Единожды соглавши, кто тебе поверит», «Хочешь быть счастливым, будь им», «Что имеем, не храним, потерявши – плачем», «Век живи, век учись» и т. д. и т. п.

      И всё было бы хорошо, и в дом 28 по Казанской улице сегодня стояли бы очереди туристов, как в дом Шейкспира в Стратфорде-на-Эйвоне, и диссертации бы по его творчеству писали, и фильмы бы о нём снимали, и чего бы только ни делали, если бы Козьма Петрович Прутков не был бы… литературной маской. Не существовало такого. Не родился, не жил и не умер. А был просто-напросто придуман талантом таких литераторов, как Алексей Константинович Толстой, рано умерший штабс-капитан Александр Аммосов да три брата Жемчужниковы – Алексей, Владимир и Александр.

      Если бы вышеупомянутые шутники и пародисты (а образ Пруткова замышлялся ими как пародия на тупость тогдашнего… всегдашнего… напыщенного чиновничества) промолчали и не признались в своём долгом и весьма плодовитом розыгрыше ни о чём, как всегда, не подозревающейся публике, кто знает, возможно, на небосводе русской литературе до сих пор горела, не затухая, звезда по имени Козьма Петрович, а наши с вами дети так же скудно и неряшливо знакомились с его творчеством, как знакомятся они сегодня с творчеством Пушкина, Лермонтова и Толстого.

      На «литературную маску» Пруткова я отвлёкся, разумеется, не спроста, а лишь затем, чтобы подвести вас, любознательный читатель, к вопросу «А был ли Шейкспир?» или, как задал его Марк Твен – «Умер ли Шейкспир?».

      Автор «Тома Сойера», «Гекльберри Финна», «Принца и нищего», полагаю, в отдельном представлении не нуждается. Иначе вы бы сейчас не держали в руках эту книгу. Другое дело, одно из его последних произведений (фактически, последнее опубликованное при жизни), посвящённое весьма важной в мировой литературе загадке: кто же на самом деле писал знаменитые драмы и сонеты, и чьё имя чаще всего оказывалось на обложках вышедших из печати произведений в виде SHAKE-SPEARE или даже SHAKESPEARES. Своими размышлениями по этому поводу я поделюсь с вами в Приложении.

      Обложка прижизненного издания «Умер ли Шейкспир?», 1909

      Что же касается Марка Твена, то он в своём эссе чётко следует одной из главных заповедей Козьмы Пруткова – зрить в корень. Если у вас до сих пор были хоть малейшие сомнения по поводу правоты или ошибочности сторонников теории происхождения Уильяма Шейкспира из Стратфорда-на-Эйвоне, то по прочтении этой книги вы вместе с её авторами неминуемо придёте к выводу, что «тот самый» Шейкспир автором почитаемых во всём англоязычном, и не только, мире произведений быть не мог ну никак.

      Я не стану навязывать вам собственного мнения по поводу того, кто же на самом деле мог скрываться под «литературной маской» Шейкспира, тем более что я сторонник не одного автора, а нескольких, что объясняет и многогранность таланта, и эрудицию, и различия в стиле. Обращу ваше внимание лишь на основные моменты настоящего издания, чтобы упросить понимание некоторых существенных, на мой взгляд, детали.

      Во-первых, вы уже наверняка заметили, что фамилию знаменитого англичанина я пишу не в общепризнанной у нас манере – Шекспир, а так, как её принято произносить во всём англоязычном сообществе – Шейкспир. Для меня (и для установления истины) это принципиально, поскольку Шекспиром (а если быть совсем точным, то Шакспиром) звался как раз тот ростовщик, которого канонизировали в Стратфорде. Его фамилия в разных вариантах написания выглядела так: Shakp, Shaksper, Shakspe, Shakspere, Shakspere, Shakspeare. Автором же издававшихся книг указывался человек по фамилии Shakespeare, то есть Потрясающий (shake) Копьём (spear). Каковой («потрясающей копьём») была и Афина Паллада, чей образ в литературе Англии XVI века олицетворял столь угнетаемое королевой Елизаветой свободомыслие. В любом случае фамилия Shakespeare читается

Скачать книгу