LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      Мать давно спала дома – завтра они должны были уехать из поселка и забыть обо всем случившемся. В том числе и об отце. Тома совсем недавно была бы рада о нем забыть, видя мамины слезы после каждой попойки. Но это не значит простить его убийство. Забыть об этой чертовой семейке, убивающей всех мужчин, появляющихся у них дома.

      Тома не понимала, зачем отец ходит к ним. Зачем помогает. У него было доброе сердце, несмотря на пропитую печень, и вот чем этот ведьминский подряд ему отплатил.

      Хотя, возможно, дело было не в доброте. В школе шептались, что их младшая, Настенька, его дочь. Малявка и сама заявила это перед всеми. Но Тома не верила. Будь так, мать бы точно от него ушла. Ушла же?..

      Эта недоразвитая просто хотела, чтобы её воспринимали как нормальную. А она не нормальная, как и вся её семья! И Елена Федоровна, такая невинная овечка, и бабка Ирина, что уже не первый год не выходит из дома, тоже! И раз они забрали жизнь отца, Тома заберёт их.

      Калитка была не заперта – в поселке их закрывали на петлю из проволоки, просто чтобы лесные зверьки не заходили, хотя те же зайцы и лисы могли подкопать, поэтому смысл такой защиты для Томы терялся. Зато любой человек мог поднять этот незамысловатый засов и проникнуть внутрь, что было очень кстати этой ночью.

      Моськи во дворе не оказалось – из-за сильного мороза собачку, скорее всего, забрали в дом. Тома не чувствовала холода, и даже не запахнула шубейку, выходя из дома. Её грел гнев, абсолютно оправданный и даже праведный, как грели мысли о том, что она собиралась сделать.

      Крыльцо и тропинка вокруг дома были очищены от снега. В щели между досками был набит снег, и Тома сомневалась, что они хорошо загорятся – понадобиться немало солярки, чтобы перекрыть тварям путь к отступлению. Благо, у нее есть целых пять литров, даже на забор хватит.

      Прежде чем открутить крышку, Тома заглядывала в окна, надеясь увидеть лишь темноту спящих комнат. Но в одном из них, смотрящем на тайгу, продолжал гореть приглушенный свет. Он был похож на пламя свечи, и не мог разогнать мрак даже от ближайших предметов – виднелся только медленно тающий воск. В поселке бывали перебои со светом, поэтому у всех в домах стояли печи, необходимый запас дров и восковые свечи в банках с солью, а рядом коробок спичек. Даже у Томиной мамы в каждой комнате стояло по несколько штук таких самодельных светильников, чтобы в случае отключения достаточно было протянуть руку, поджечь спичку, и полная тьма рассеется.

      Наверняка бабка Ирина не спит, все проклятия шепчет и порчи насылает на неугодных. Ничего, недолго ей, ведьме, осталось.

      Разум все же посетил Томину голову, и, чтобы не привлечь лишнего внимания, она шла вдоль дома, плеская на стены солярку, и пригибалась под окнами. Если кто-то из семейки выйдет слишком рано, ничего не получиться.

      Маслянистый запах с примесью нефти ударил в нос, перебивая собой все ароматы таёжного леса. Ничего больше не было – ни хвои, ни освежающего мороза, ни древесины – только солярка, которая совсем скоро уничтожит все, что здесь есть.

      Все, что принесло горе в семью Томы.

      Когда она добралась до конца, в пятилитровке ещё что-то булькало. Тогда Тома ещё раз щедро залила крыльцо и подоконники, так что от белой краски не осталось и следа, чтобы ни у кого не возникло мысли бежать через них.

      Отбросив бутылку от себя, Тома достала коробок и привычным движением вытащила спичку. Весь двор пропах горючим, и голова начинала кружиться, а дом – двоиться перед глазами. Но Тома быстро задышала, пытаясь прийти в себя, и скользнула спичкой по краю короба, но та не зажглась. Она пробовала ещё раз, и ещё, но ничего не выходило. Тогда Тома перешла к следующей спичке, но и эта попытка осталась безуспешной.

      – Чёртовы деревяшки… – зашипела она, едва сдерживаясь чтобы не отшвырнуть коробок в ближайших сугроб.

      Они и так отсырели, а если Тома ещё и намочит их, шансов не останется.

      Она доставала по одной спичке и пыталась поджечь каждую, пока сера не стиралась до деревянной основы. Вокруг выросло целое кладбище, пока удалось найти ту, что дала искру и зажглась, медленно съедаемая пламенем. Тома уже протянула руку, чтобы пожечь солярку, когда в ближайшем окне заметила силуэт.

      Это Настенька забралась на подоконник в одной сорочке, с растрепавшейся косой и плюшевым медведем в обнимку. Её светлые глаза, наполненные слезами, глядели на Тому с неподдельным страхом. А вдоль лица, шеи и груди шли четыре глубоких раны, из которых непрерывно лилась кровь, окрашивая белую ткань.

      Тома застыла, завороженная этим зрелищем. Темная и густая, как только что вылитая ею солярка, кровь сочилась из порезов, медленно стекая вниз, проявляясь на сорочке пятнами. Спички забылись, как и грандиозный план отмщения – только мысль, что нужно вызвать фельдшера пульсировала в висках, однако Тома не могла сдвинуться с места.

      Настенька выглядела как призрак. Неупокоенная душа, которая бродит и ищет того, кто забрал у него жизнь – именно такими Тома представляла их, читая книги из сельской библиотеки. И если исключить, продолжающие кровоточить раны, то Панночка у Гоголя выглядела именно так.

      А

Скачать книгу