LITMIR.BIZ

      После того вечера я стал почти столь же часто появляться у Сандерсона, как и в «Аловом дворике». Складывалось впечатление, что его квартиру оформлял голливудский дизайнер для съемок фильма на карибскую тему. Она занимала первый этаж старого дома в колониальном стиле, с лепниной и штукатуркой, что стоял почти на краю города. В гостиной был сводчатый потолок, откуда свешивались лопасти вентилятора, а дверь выходила на затянутую сеткой веранду. Перед верандой имелся сад с пальмами и дорожкой, что вела прямиком к пляжу. Дом стоял на холме, и по вечерам можно было сидеть на веранде за выпивкой, разглядывая город сверху. Порой мимо проходил сияющий круизный лайнер, державший курс на Сент-Томас или Багамы.

      Когда выпадала слишком душная ночь или ты слишком сильно напивался, можно было взять полотенце и пойти купаться. А потом выпить отличного бренди или, если не успел выветриться хмель, рухнуть в гостевую постель.

      Только три вещи нервировали меня у Сандерсона: во-первых, он сам, потому что он был до того предупредительным хозяином, что я поневоле задавался вопросом, что с ним такое; во-вторых, Сегарра, на которого я часто там натыкался; а в-третьих, некий тип по фамилии Зимбургер, занимавший верхнюю половину дома.

      Зимбургер принадлежал скорее к животному миру, нежели к людям: высокий, пузатый и лысый, с физиономией злодея из комикса. Он выдавал себя за инвестора и вечно разглагольствовал о том, что намерен понастроить здесь отелей, хотя, насколько я мог видеть, вся его деятельность заключалась в посещении по средам еженедельных сборищ для резервистов Корпуса морской пехоты. Никак не мог он забыть, что в свое время дослужился до капитана. По средам, сразу после обеда, Зимбургер надевал мундир и пил на веранде, пока не наступало время отправляться на ихний шабаш. А иногда он ходил в униформе по понедельникам или пятницам – как правило, по какому-то высосанному из пальца поводу.

      – Сегодня добавочный инструктаж, – мог, например, заявить он. – Капитан-лейтенант Такой-То просил меня помочь ему провести занятия по стрелковой подготовке.

      Тут Зимбургер заливался смехом и подливал себе в стакан. Пилотку свою он вообще не снимал, даже когда не высовывал носа из дому. Пил он безбожно, так что к сумеркам уже был пьян в дым и принимался орать, расхаживая по веранде или гостиной: вечно плевался в адрес «вашингтонских тряпок» за то, что не ввели морпехов на Кубу.