LITMIR.BIZ

Скачать книгу

тридцать. Татары держали луки, но никто не стрелял, опасаясь задеть хозяина. По спине Котова прокатились холодные капли. Понятно – стрельцы успеют одним залпом выкосить не только татар, но и купцов, но, умирая, каждый из лучников успеет спустить тетиву. Вот только умирать никто не спешил, поэтому и те и другие медлили. «Лишь бы не дрогнул кто…» – подумал Котов, надеясь обойтись без кровопролития.

      – Кто старшой? – поинтересовался воевода, остановив взгляд на толстопузом басурманине, у которого и халат был новее, и лиса на малахае не тертая: – Давай, сотник, попробуем миром договориться.

      – Хазаина отпусти, – потребовал татарин, помягчев взглядом. Чувствовалось, что басурманину польстило, что назвали «сотником». Десятник, в лучшем случае.

      – Скажи своим, чтобы луки опустили, – улыбнулся воевода. – Мы тогда хозяина отпустим и пищали уберем. Вишь, сколько людей безвинных пострадать может.

      Татарин быстро окинул взглядом двор. Было заметно, что в башке, отродясь не мытой, шевелятся мысли – восточные купцы, будь они турки или персы, но на помощь единоверцам придут. Но – опять же, гололобый знал, что сотворит картечь!

      От купцов отделился невысокий благообразный человек в дорогом халате и зеленой чалме – купец Хаджа Камиль, самый уважаемый среди восточных гостей. Он же был местным кади – кем-то вроде муллы и судьи.

      Хаджа Камиль сказал что-то десятнику. Толстопузый огрызнулся, не соглашаясь, но турок повысил голос, и татарин сник. Повернувшись, гортанно отдал приказ, и подчиненные нехотя опустили луки.

      Что воеводу удивляло, так это то, что все басурмане понимают друг друга. Хаджа Камиль был турком, но его речь понятна и крымчакам, и волжским татарам. Сам Яковлевич, когда жил у немцев, удивлялся, что немец из Штудгарда не может объясниться с земляком из Магдебурга. Давно хотел поговорить об этом со знающими людьми, но недосуг.

      Когда помятый и злой хозяин караван-сарая отошел, Котов махнул стрельцам, а те сняли мушкеты с бердышей.

      – Ну, теперь и поговорить можно, – удовлетворенно сказал воевода.

      – Чево ты хочешь? Зачем пришел? – злобно ощерился Базарбай.

      – Ты, Бориска, не позабыл, что я в здешней слободе воеводой поставлен? – приосанился Котов. – Стало быть, за порядком и за законами следить должен. А ты закон нарушаешь.

      – Какой-такой закон? Ничего я не нарушал!

      – Закон покойного государя нашего, Бориса Федоровича, о том, что никто холопами владеть не в праве, кроме их господ. А продавать их нельзя, окромя как сам холоп по купчей грамоте заложится, – веско изрек воевода и протянул руку: – Грамоту купчую покажи.

      – Царь Борис умер давно. Никто его законы не исполняет, – ухмыльнулся татарин.

      – Умер царь, а законы никто не отменял, – спокойно возразил Котов. – Я за все царство не ответчик. Я в Рыбной слободе поставлен, и с места меня пока никто не согнал. Стало быть, должен я законы исполнять. Мне донесли, что у тебя, Базарбай, на дворе девки незаконно содержатся. Если купчей нет, то я должен этих девок у тебя отобрать и вернуть в первозданное

Скачать книгу