LITMIR.BIZ

      туда, где никогда никто не видит

      боле страшных снов,

      и не знакома лицам мраморным

      тоска;

      и чужда им любовь.

      подумай ты, друг мой – прошу тебя сердечно я,

      захочешь ль ты

      туда войти по пояс,

      а по грудь?

      по шею?

      захочешь ль ты попасть туда,

      где вместе с телом —

      и душа немеет?

      захочешь ты принять всё то,

      что скрыла глубина?

      и не боишься ли

      в ней потерять себя?

      скорей решение прими, скорей,

      о скалы стонет, разбивается волна.

      и если не жалеешь ты ушедших прежде дней,

      тогда – позволь принять тебя.

      пожалуйста, друг мой – постой!

      вглядевшись – обернись!

      развей предрассветный туман.

      а ведь не то тебя

      в ночи

      волною унесёт

      безбрежный океан.

      коронованный, коронованный —

      до чего же ты горд собой!

      хмельной знатью вкруг

      облюбованный.

      да не мной.

      «я здесь власть!» – голос подаёшь,

      чтобы головы поданных

      пали ниц;

      «я – свобода, и я – есть страсть!»

      ясные, жаркие очи ловя восхищённых

      красою твоей девиц.

      балу нет конца: трепет, смех; пьяный поток грёз.

      до утра в коем слышится

      нежное

      пение птиц.

      но тревожен взгляд:

      мой король, намекни – так кого ты ждёшь?

      рыщешь, словно пёс:

      смерть свою, неизбежную,

      средь знакомых доселе лиц?

      нашли в воскресенье, в парадной:

      утро всё пролежала, милая,

      солнца свет зачерпнув.

      кем была? да девицей простой,

      в общем-то —

      незаурядной.

      что всю жизнь прожила,

      никого не любя, не мечтая и не рискнув.

      кто такая? ну, того я и сам не знаю.

      говорили, что музыки школьный учитель.

      но взглянув, да попристальней —

      понимаю.

      предо мной мёртвый ангел;

      мёртвый ангел-хранитель.

      красоте её всякий завистлив станет:

      круглолица, как кукла, румяна,

      с необычайно тонкой шеей;

      кожа цвета фарфора с глазурью,

      и запах: все мужчины млеют.

      формы пышные, зрелые;

      правильны и приметны —

      заманить бы такую в постели.

      и глаза – ах, глаза – чёрные агаты!

      губы шлейфа кофейной пастели.

      пальцы хрупкие, будто спички —

      но изящества свет! одним словом,

      не человек – скульптура;

      голос не услыхать – но, поверьте, он

      как у птички;

      вся проглядывается натура.

      нашли в воскресенье, в парадной.

      и причину к обедне сообщили: удушье.

      обводя мелом тело, между делом, произнесу:

      «до чего

Скачать книгу