LITMIR.BIZ

      I

      Он совершенно неожиданно появился на углу улицы и прошествовал с усталым видом, уткнувши подбородок в грудь, а нос – в огромное черное шерстяное кашне.

      Одна женщина едва не столкнулась с ним и, издав пронзительный крик, бросилась бежать, как безумная.

      И сейчас же со всех сторон послышалась россыпь беспорядочных возгласов:

      – Вот он опять!

      – Какой ужас!

      – Настоящий монстр!

      Гул голосов долго не затихал, многие шедшие ему навстречу повернули назад, большинство инстинктивно отвернулись.

      Он замер на несколько секунд, уставившись на окружавших его людей своими желтыми глазами, блестящими и влажными, глубоко вздохнул и медленно прошествовал дальше под гиканье и свист.

      Когда он проходил мимо одного развалившегося сарая, кто-то бросил ему вслед кусок штукатурки, который разлетелся у него под ногами облачком белой пыли, и под его прикрытием какой-то мальчишка даже потянул его за пальто.

      Человек развернулся и вперился в мальца взглядом, меж тем как тот буквально оцепенел с раскрытым ртом и растопыренными ладошками.

      Начала собираться беспорядочно шумящая толпа.

      – Если бы мы не подошли, он бы набросился на ребенка, – заявила женщина, грозя в воздухе руками.

      – Как пить дать, – поддакнула другая. – Он как раз позавчера погнался за моим младшим, так тот влетел в дом и с ним чуть припадок не случился. У парня, как говорится, «в зобу дыханье сперло».

      – А почему его не посадят в психушку?… Посадили же того нищего с авеню Орлеан, помните: с обожженным лицом и двумя красными дырками вместо глаз?

      – Да, да, точно… Но он не был таким уродом, как этот. И потом, он никуда не ходил… все время сидел у ворот сиротского приюта… Кто не хотел его видеть, тот шел по другой стороне тротуара… А этот же везде мотается.

      – Стало быть, он живет в нашем квартале? – спросил кто-то.

      – Да, тут рядом… у сенного рынка. В домишке на углу проезда Тенай.

      – Придется от него избавиться, – проворчал старик, пораженный тиком, стукнув при этом тростью по тротуару и подмигнув.

      – Комиссар сказал, что ничего не может сделать.

      – Ну, знаете, это мы еще посмотрим… да, поглядим… В конце концов, это черт знает что такое… так не может продолжаться…

      * *

      *

      Человек, меж тем, был уже далеко. Его длинный сгорбленный силуэт постепенно растворялся в бледном свете заката, и еще долго после его ухода толпа на тротуаре не рассасывалась, посылая проклятия незнакомцу, чье краткое появление так необычайно взволновало ее.