LITMIR.BIZ

      Сдавила голову мигрень.

      Постель, заправленная наспех.

      И так за днём проходит день

      В безумной, горькой, дикой пляске.

      Но шумный бал таит внутри

      Сырую грусть вина в бокале.

      И тускло светят фонари

      В моём заброшенном квартале.

      Я рисую твои глаза..

      Будто сказку и детскую небыль..

      Они ясные, словно небо.

      И зелёные, как лоза.

      Они острые, будто бритва.

      Будто поздне-осенний психоз.

      В них незрима смертельная битва,

      Ощутим январский мороз.

      В них есть боль и ужасное горе,

      Безразличие ваз стеклянных,

      Синь прохладного чёрного моря,

      Глубина моих рваных ран.

      Я кружусь в полутьме лабиринтов,

      В пустоте. Сквозь туман. За чертой.

      Я кружусь под гудящие квинты

      В танго с самим Сатаной.

      Я стремительно был повержен,

      Предо мною закрыли дверь!

      А сейчас мою руку держит

      Свет несущий. Сам Люцифер!

      Sic transit gloria mundi,1

      Теперь зло восклицает: «Браво!».

      В беспощадном жестоком бунте

      Против Солнца восстанет Дьявол.

      И Луна замерцает над миром,

      Тусклым светом затихнет в вибрато!

      Я кружусь со своим кумиром,

      С повелителем смерти и ада!

      Он мне что-то на ухо шепчет,

      Загораются в зале факелы.

      Он меня обнимает крепче

      С холодом. Падшего. Ангела.

      Воспалённые лобные доли,

      Рёбра сломаны от удушья.

      Пусть сегодня ужасно больно,

      Завтра будет намного хуже.

      В моей комнате холод. Пусто.

      Сердце замерло и погибло.

      Слоем пыли на старой люстре

      Воет ветер прерывисто. Хрипло.

      Просыпаюсь от спазмов в горле.

      Вмиг исчезла иллюзия счастья.

      И в бредовой предсмертной агонии

      Сигареты тушу о запястья.

      Мои руки от слёз горькие.

      В шрамах алых, ожогах, пепле.

      Курят грустно «Sobranie». Тонкие.

      И в отчаянии пишут: «Где ты?»

      Мои губы по-зверски голодные.

      Дефицит поцелуев, творчества.

      Знаю, люди – тела инородные.

      В моей жизни. В любви к одиночеству.

      Не ругай, я прошу, за увечья,

      За страданья заблудшей души.

      Я так сильно желаю встречи,

      Я так сильно желаю тиши.

      Нарастает молчание к сумеркам,

      Дождь целует за окнами лужи.

      И пусть даже во мне всё умерло…

      Завтра будет намного хуже.

      Прокурил я балкон до дощечки,

      Разобрал свой рассудок на части.

      У меня психотропы в аптечке

      И коллекция ран на запястьях.

      У меня есть привычка – думать.

      И играть свои глупые роли.

      Я, наверное, всё-таки умер

      Или как-то серьёзно болен.

      Раскололся на сотни фрагментов,

      Триллионы мельчайших долей.

      Назови меня интровертом,

      Только это не так, поверь.

      Я люпины ращу под глазами,

      И душистые флоксы под сердцем.

      Только всё это скоро увянет,

      Только всё это вмиг исчезнет.

      За окном лишь деревьев верхушки

      Зеленеют в миндальной дали.

      Как бы всё не дошло до психушки,

      Ну а там – один шаг до петли.

      Вот уж чёрные тают птицы,

      Светит жёлтая в небе луна.

      Легче было бы застрелиться.

      Чем проснуться опять без тебя.

      Во сне

      Темно вокруг. И комната без звука.

      Мерцает луноликая в окне.

      Вчера во сне я гладил твои руки

      В пленительной апрельской

Скачать книгу