LITMIR.BIZ

      Сентябрь преступный

      вздрогнул влажным телом…

      толкнул меня в мучительный простор.

      И вот я вновь клятвопреступник… вор

      на капище, давно осиротелом.

      Кинжалов жертвенных знакомая семья

      семь «я» безжалостных

      мне снова в грудь всадила,

      уснувший маятник – чугунное кадило —

      качнулся, семигрешием дымя.

      И сам себя в презренной немоте,

      увы!

      я слишком узнаю былого,

      как будто дни опять вернулись те,

      где – грешник – я мечтал о красоте!..

      Там казнью жизнь была,

      а избавленьем – слово.

      О, эта осень! Санта Кроче!

      Твоё несчастное лицо…

      Казалась жизнь кивка короче,

      а стала вечной, как кольцо.

      Её края соединились

      щекой, коснувшейся руки.

      А может, мы себе приснились —

      рассудку… воле вопреки?

      Но эта осень!.. Санта Кроче!

      Меня уносит, как река,

      и солнце, что тоску пророчит,

      и влажная твоя рука.

      Иду на свет! В нём властью страшной

      разверзлись тело и душа,

      и новой молодости брашна

      зовут, агонией дыша.

      Приди, губительница, смело —

      погибнуть или погубить!

      Приди! Ты этого хотела!

      Нет благосклонного удела,

      ведь гибнуть – это значит жить.

      Я не хотел расстаться с этим днём!

      В нём оба мы незрячим упованьем —

      одним единственным, ещё слепым касаньем —

      повенчаны, как таинства огнём.

      И вся ты там – в заботах и тоске – …

      И весь я тут – в горячечном испуге – …

      Преступники, мы плачем друг о друге

      и таем, словно надпись на песке.

      Ты счастлива была б простым обетованьем,

      но что могу тебе, о женщина, я дать?

      Терзаний долгий срок?

      Короткое свиданье?

      Разлучных вёрст железную кровать?

      Но ласки первый снег,

      но тихий бред касаний,

      но строк моих бездомное тепло…

      О, не отвергни же преступный дар желаний!

      Пусть станет в них тебе

      и страшно и светло!

      Всё свет… всё свет,

                                                           что от любви исходит!

      Стенанье гибнущих и то благотворит!

      От сердца к сердцу на последнем переходе

      блажен наш путь

      из раскалённых плит.

      А знаешь, что такое – солнце?

      От страхов отрешённая душа,

      куда-то отворённое оконце,

      в какое-то сиянье, не дыша,

      от мира отлетающие тени,

      уснувший на перилах воробей,

      головки детской яблочное темя

      и сердца зов:

      «Скорее же, скорей

      проснись в твоём качающемся троне

      и, бледными ресницами шутя,

      приди в мои росистые ладони,

      стихом благословенное дитя!»