Последняя утопия. Права человека в истории - Сэмюэл Мойн Библиотека журнала «Неприкосновенный Запас»

Скачать книгу

принципа nation-state. Притязания подобных групп коренились не во всеобщем праве, а в приписываемых отдельным нациям глубоких традициях свободолюбия. Все эти гражданские либертарианцы были частью одного и того же феномена, обнаружившегося в разных местах примерно в одно и то же время; причем в своих сантиментах они зачастую оказывались интернационалистами. Но одновременно они оставались вполне верными наследниками революционной трактовки прав, что не позволяло им не только отказаться от риторических апелляций к национальным ценностям, но и выйти в своей деятельности за пределы внутригосударственных форумов – иногда включавших, в европейских случаях, имперские пространства66. На протяжении многих лет гражданские либертарианцы в основном всматривались внутрь собственных стран, не замечая страданий внешнего мира. По этой причине им так и не удалось подтолкнуть оформление международных прав человека – ни идейно, ни организационно.

      Если пуповинная связь между правами и гражданством остается центральной особенностью их истории, то перед нами возникают естественные вопросы: когда и почему права начали вбирать в себя импульсы, выводящие за рамки nation-state как того основополагающего форума, который, собственно, и наделил их исключительными смыслами? Наиболее поразительным из отмечаемых в этой связи факторов оказывается, вероятно, то, что расцвет международных институций, наблюдаемый во второй половине XIX столетия, никак не повлиял на те национальные рамки, в которых права оценивались – если они в том или ином конкретном контексте вообще давали о себе знать. Хотя Бентам ввел термин «международный» (international) еще в 1780 году, нарастание интернационализации в форме экономической и регуляторной интеграции наряду с воплощением множества других интернационалистских проектов началось только после революции в коммуникационной и транспортной сфере, развернувшейся с 1850 года. Этот процесс охватывал как низкое, так и высокое – от почтовых союзов до совместных операций правоохранительных органов, от знаменитых всемирных выставок, первая из которых датируется 1855 годом, до возрождения Олимпийских игр, состоявшегося в 1896 году. Интернационализация, почти никогда не подразумевавшая полного упразднения национального государства, зачастую просто снабжала его более обширной сценой для самовыражения. Действительно, в конце XIX века становление нового международного пространства шло в тандеме с расцветом все более шовинистических разновидностей национализма, которые после эпохи Мадзини возобладали повсеместно. (Позже появилось даже такое явление, как фашистский интернационализм67.)

      Новая международная арена конца XIX века сделала возможным немыслимый ранее международный активизм. С той поры «интернационализм» стал доминирующим вариантом модерного универсализма, допускающим наличие наций, но стремящимся к поддержанию их взаимозависимости. Примерно после 1870 года начали интенсивно возникать международные организации

Скачать книгу

<p>66</p>

См., например: Irvine W. D. Between Justice and Politics: The Ligue des Droits de l’Homme, 1898–1945. Stanford: Stanford University Press, 2007; Murphy P. L. World War I and the Origins of Civil Liberties in the United States. New York: Charles Scribner’s Sons, 1978; Ewing K. D., Gearty C. A. The Struggle for Civil Liberties: Political Freedom and the Rule of Law in Britain, 1914–1945. Oxford: Oxford University Press, 2001.

<p>67</p>

Suganami H. A Note on the Origin of the Word «International» // British Journal of International Studies. 1978. Vol. 4. P. 226–232. Ср.: Arendt H. The Seeds of a Fascist International // Idem. Essays in Understanding, 1930–1954: Formation, Exile, and Totalitarianism. New York: Harcourt Brace & Company, 1994 (Арендт Х. Семена фашистского интернационала // Она же. Опыты понимания, 1930–1954. Становление, изгнание и тоталитаризм. М.: Издательство Института Гайдара, 2018. С. 261–276. – Примеч. пер.).