Проклятие прогресса: благие намерения и дорога в ад - Михаил Жутиков

Скачать книгу

чудных», воистину чудом умудряясь еще существовать – подобно пациенту, который, несмотря на лечение, остается жив. «Столбовая дорога науки» (Кант), говоря фигурально, уперлась в забор перед мировой помойкой. Ведал ли К.Э. Циолковский уже в нашем столетии, что космические запуски станут разрушать защитный озоновый слой над «колыбелью разума»? (Крылатая фраза Циолковского нынче подзабыта, напомним ее: «Земля – колыбель разума, но нельзя же вечно жить в колыбели». Образный язык уязвим тем, что утверждение легко переиначить, например, так: нельзя жить не только в колыбели, но и в гробу! – оппоненты расходятся, довольные собой, слушатель остается при нулевом результате.)

      Несмотря на видимый факт глубокого поражения жизни и несомненное банкротство научного предвидения, ценность самой идеи насильственного преобразования природы по сегодня не подвергается сомнению. Возлагаются самые трогательные надежды на проекты планетарного экологического моделирования, синтез наук и прочее – только бы не отвергать саму логику насилия, обусловленную уже развернутыми технологиями и безоглядным ростом потребления ресурса. Дело не в одной корысти: ложность пути очевидна далеко не для всех. «Упертость» отдельных умов и инерция целого, объясняя движение, сами имеют глубокие причины.

      Выше мы приводили некоторые примеры научно-технического синтеза, приводящего к результату, обратному цели, избежать которого становится все труднее. Соотечественникам, вероятно, невозможно не вспомнить о примере синтеза научно-социального: научной теории коммунизма и процедуре ее внедрения в российскую практику. Вспомнить о нем в контексте нашего исследования оказывается совсем небесполезно. В этом рассмотрении мы затронем по возможности лишь собственно идейную, бесстрастную сторону дела.

      Быть может, читатель согласится, что главная странность этого внедрения в том, что оно намечалось «в интересах» трудящихся людей, а между тем жизней именно трудящихся людей (хлеборобов) в одну только коллективизацию 1929–1933 годов это «внедрение» унесло многие миллионы (по минимальным оценкам, более десяти. Н.Лосский оценивает суммарную довоенную гибель с 17-го года не менее чем в тридцать миллионов – миллионы не можем подсчитать!! (см.: Н. Лосский. Достоевский и его христианское миропонимание) – и это, заметим, гибель на 90 % русских, малороссов и белорусов, и это – заметим еще – в основном, вполне здоровых людей и детей). Очень вероятно, что если бы не косное крестьянское сопротивление идее и не эластичность (некоторая) ее самой – будь догма модели, в которую предполагали нас упрятать, жестче, проводись она в жизнь последовательнее (то есть имейся для этого сила, сильнее большевистской) – и ко времени окончательного счастья не осталось бы ни одного живого трудящегося человека. (По крайней мере, именно превращение всех будущих счастливцев в бессловесное стадо имел в виду в близкой перспективе Л. Троцкий, опаленно ненавидевший русский народ; для несогласных предполагалось

Скачать книгу