Зигмунд Фрейд - Давид Мессер Эксклюзивные мемуары (АСТ)

Скачать книгу

И все мои представления о Фрейде складывались из банальных шуток о нем и факта, что он был отцом психоаналитики. Для меня этого было достаточно, чтобы при любом подходящем случае ссылаться на «дедушку Фрейда», добавляя при этом «мой любимый дедушка Фрейд». В этом, конечно, можно было найти долю внутреннего тщеславия, но основная причина была в личной, необъяснимой симпатии к Фрейду. Просто по его внешности, выдающей незаурядность его ума и трогательную сентиментальность. И даже не имея о Фрейде никаких знаний, что-то внутри подсказало, что именно о нем я бы и хотел написать книгу. В тот же день родился основной сюжет и первая глава «Странный визитер». По замыслу Зигмунд Фрейд покинул этот мир раньше отведенного ему срока, поэтому он вернулся в наши дни в Лондон, чтобы получить ответы на мучившие его вопросы. Только после написания этой главы я стал собирать биографические материалы о Фрейде. Какого же было мое потрясение, когда выяснилось, что выдуманные мною события, места и имена перекликаются с реальной жизнью Фрейда: и то, что его смерть действительно была раньше срока, и то, что Лондон является не моим случайным выбором, потому что сам проживаю в нем, а последним приютом Фрейда. Даже некоторые придуманные имена, которые я дал своим персонажам, как выяснилось позже, имели своих прототипов в реальной жизни Фрейда. Коллега Фрейда – доктор (Йозеф) Поллак, Берта – настоящее имя знаменитой пациентки Фрейда Анны О, Салли – первая жена отца Фрейда, Лора созвучное Доре, имя другой пациентки Фрейда. В своей начальной исповеди мой герой доктор Поллак жалуется, что ему «44 года и у него все есть», через несколько дней мне впервые попадается на глаза откровение Фрейда, где он сетует, что ему «44 года, а он беден и нищ». Я мог бы попытаться найти подсознательные объяснения всем этим мистическим совпадениям, о которых даже не догадывался на момент написания книги. Но тот факт, что я искренен сам с собой и со своими читателями в этих «случайных» совпадениях, дает мне достаточно оснований отнестись к этим знакам с молчаливым уважением и без спекуляций.

      Что же касается самой истории, то она словно сон, где реальные места и события переплетены с фантазиями и вымыслами. Но вряд ли бы это смутило человека, не побоявшегося покорять человеческое сознание во всех его отражениях, человека, большую часть своей жизни прожившего в круговороте чужих тайных вожделений и мотивов. Порой мне казалось, что я не сочиняю эту историю, а лишь излагаю кем-то задуманное и предрешенное.

      Может быть, поэтому она родилась на свет на одном дыхании, за достаточно скоротечный для моих способностей срок. И если поначалу меня терзали сомнения по поводу выбранного жанра и сюжетов, то по завершении книги осталось ощущение, что именно такой история и должна быть. Я несказанно благодарен судьбе за эта книгу, позволившую узнать Фрейда ближе. И очень рад, что он не разочаровал меня. Напротив, я как и герой этой истории, доктор Поллак, хочу признаться Фрейду: «Я бы гордился таким отцом, как вы, Зигмунд…»

      Давид Мессер

      Последний укол

      Я отчетливо помню ту сентябрьскую ночь тридцать девятого года. Она остро вонзилась мне в память и не покинет меня до самого моего последнего вдоха. Накануне той ночи, поздно вечером я получил срочное сообщение от своего близкого друга Макса Шура, лечащего врача моего любимого учителя Зигмунда Фрейда, что тот просит меня прибыть к нему домой как можно скорее. Это сообщение очень встревожило меня. Мучимый страшным предчувствием, я незамедлительно отправился в Хампстед, на Мэрсфилд Гардене 20, где на пороге дома меня встретила Анна, младшая дочь Фрейда. По ее молчаливому взгляду я догадался, что трагедия, близости которой мы так боялись и в своих надеждах отодвигали прочь, была уже совсем рядом. Еще по едва уловимому смущению, пробежавшему по ее лицу, я понял, что ее чувства ко мне до конца не угасли. Когда-то по молодости между нами был любовный роман. Но тогда, дабы не рассориться со своим учителем, я был вынужден оказать предпочтение другой женщине. Сейчас же, не подав виду, что и мои чувства к ней оставались по-прежнему взаимными, я, сохраняя хладнокровие, устремился к человеку, которого преданно любил.

      – Извините за мой вид, мой дорогой друг Эрнест! – обессиленно, но радостно поприветствовал меня Зигмунд, пытаясь подняться с кресла.

      – Прошу Вас, Зигмунд, не утруждайте себя лишними движениями!

      Подскочив к нему, я осторожно помог ему сесть обратно.

      Он выглядел крайне изможденным и иссохшим и явно стеснялся своей зияющей раны на щеке, но, несмотря на свою беспомощность, а также нечеловеческие страдания и боль, вызванные злокачественными рецидивами, он держался с присущими ему достоинством и вежливостью. Я даже почувствовал некоторое облегчение от того, что мои опасения увидеть его на смертном одре оказались ложными, вызванными отчаянием.

      – Анна, милое мое дитя, – Зигмунд обратил свой любящий взор на стоящую рядом дочь. – Я благодарен тебе за то, что ты согласилась прекратить мое мучение.

      Услышав это, Анна рухнула на колени и, не в силах сдерживать плача, прильнула губами к его свисающей кисти. Зигмунд мягко провел рукой по волосам дочери и, борясь со слезами, посмотрел на нее с безграничной любовью и нежностью. Она взглянула на отца с тоской,

Скачать книгу