«С французской книжкою в руках…». Статьи об истории литературы и практике перевода - Вера Мильчина

Скачать книгу

переданных мне императрицею, и дал им слишком обширное значение. В них не заключалось никакого вызова на суд и на оправдание, ибо в этом отношении для брата все кончено, и он нового суда ни ожидать, ни требовать не вправе, и государь его ему не даст. Если бы брат явился и безусловно предал себя великодушию государя, то его величество решил бы тогда сам, какое существование могло бы быть дано ему, осужденному в России, без уничтожения осудившего его приговора. Таков был истинный смысл сказанного мне ответа [Дубровин 1902: 93–94].

      Однако неудача в деле пересуда и оправдания не заставила Александра Ивановича отказаться от надежды женить брата на Гарриет Лоуэлл. В его майских-июньских письмах к Николаю Ивановичу на эту тему видна та готовность посвятить свою жизнь и свое состояние благополучию брата, которая отличала все действия Александра Ивановича в последующие полтора десятка лет вплоть до самой его кончины в 1845 году.

      25 мая 1830 года он пишет Николаю Ивановичу:

      Я все думаю о твоих теперешних обстоятельствах. <…> Нельзя ли рассказать им, чрез Козловского, твоего положения, уважения, коим ты и в России пользуешься и только враждебного, явного и старинного, как кажется, неблаговоления государя, дав им почувствовать, что ты от этого в фортуне и в общем мнении ничего не теряешь и не имеешь нужды в России, а от меня имеешь акт, что все тебе и твоим достанется, ибо все будет в таком случае немедленно обращено в капитал. Я бы поехал нарочно в Россию, продал имение и перевел все на твое имя, оставив аренду (№ 314. Л. 72).

      В начале июня кажется, что мечты о женитьбе Николая Ивановича вот-вот осуществятся.

      3 июня 1830 года Александр Иванович, только получивший от брата сообщение, что невеста уже согласна (хотя отец еще согласия не дал), пишет восторженно:

      Я еще слишком взволнован и в жизни еще не бывал так счастлив! <…> Ты как-то совестишься предо мною, что я не счастливец; я бы за себя не мог никогда так радоваться, да не мог бы так и ручаться за себя, что буду достоин такого счастья. Я не остаюсь и не останусь при том же, у меня будет цель в жизни, я буду жить для тебя и для нее и для твоих. Я бы и одно спокойствие твое почел счастием: что же теперь? Я готов всем и все простить, если только твое счастие устоит, совершится над тобою. Куда ты меня увлек? из П<етер>бурга – в Париж. От деятельности беспутной к жизни ума и души, а теперь к чувству, к ощущению такому, с каким я и знаком не бывал. Мое дело теперь копить деньги – и молиться. Но все еще не решено. Отец не дал еще позволения. Если он и затруднится теперь, то я не отчаиваюсь, ибо она согласна, и время может смягчить его (№ 314. Л. 83 об.).

      На следующий день, 4 июня 1830 года, Александр Иванович продолжает обсуждать с братом хозяйственные дела и обдумывает способы примирить коммерческий интерес с ответственностью за судьбы крестьян:

      Я полагаю, что у нас уже и теперь более, нежели 190 т<ысяч> капитала в Москве <…> кроме займа по залогу имения и следов<ательно>, весь капитал немедленно к тебе перевести можно. На что он мне? И зачем ему в Москве оставаться? Обдумай хорошенько, ехать ли мне в Россию? Я готов и

Скачать книгу