Скачать книгу

ценностей и амбиций, присущий работникам Центрального телевидения во второй половине 1950‐х годов, – был тесно связан с внутрисоветскими политическими и интеллектуальными процессами того времени65. Вместе с тем риторика и амбиции «золотого века» советского телевидения имели поразительное сходство с риторикой и амбициями «золотого века» американского телевидения, наступившего десятилетием ранее, а кроме того – с более ранними советскими надеждами на другие новые медиа; этот энтузиазм был абсолютно транснациональным явлением66. Американские телевизионные критики и продюсеры тоже в свое время грезили о способности телевидения преодолевать время и пространство, делать людей открытыми и соединять интимное с общественным. В конце 1940‐х – начале 1950‐х небольшая, но влиятельная группа американских телевизионных продюсеров, журналистов и критиков, самым известным из которых был Пэт Уивер (президент Эн-би-си в 1949–1956 годах), выделила и принялась обсуждать две важнейшие особенности телевидения: живость и способность «улучшать зрение» путем предоставления зрителям возможности «рентгеновского» видения повседневной жизни, а особенно – конкретных людей на экране. Эти качества, по мнению американцев, отличали телевидение от радио и кино, якобы испорченных коммерцией, и позволяли ему служить мощным новым средством коммуникации для совершенствования американской демократии и каждого отдельного гражданина, что они считали новой насущной целью ввиду предполагаемой культурной угрозы со стороны Советского Союза67.

      Столь широкий набор общих посылок и ценностей, разделяемых советскими, американскими, восточно- и западноевропейскими телевизионными идеалистами, не должен нас удивлять68. Как показал Дэвид Коут, холодная война велась отчасти как состязание за наследство Просвещения; как и в любом состязании, соперничество было возможно благодаря принципиальному согласию относительно культурных ценностей и правил игры69. Послевоенный сдвиг в сторону социального обеспечения и потребительских благ как основных областей конкуренции между Советским Союзом и Соединенными Штатами способствовал распространению телевидения в этих странах и в их европейских сферах влияния70. Он также поставил телевидение в центр характерных для холодной войны усилий, направленных на формирование индивидуального экономического поведения и перестройку социально-политической жизни71. По обе стороны Атлантики сочетание послевоенного оптимизма и культурной незащищенности в условиях холодной войны усиливало надежды на то, что новая мощная технология может преобразовать общество, и приводило к сближению амбиций небольших групп культурной элиты в обеих лагерях.

      Что особенно характерно для советского телевизионного энтузиазма в этом контексте, так это то, как долго он продолжался. Труды Владимира Саппака оставались ориентиром для советских телевизионщиков еще долгое время после прекращения прямого телевещания в конце 1960‐х. Саппак

Скачать книгу


<p>65</p>

Roth-Ey K. Moscow Prime Time. P. 244; Zubok V. Zhivago’s Children. P. 140–154.

<p>66</p>

Roth-Ey K. Moscow Prime Time. P. 244.

<p>67</p>

Boddy W. Fifties Television: The Industry and Its Critics. Urbana-Champaign: University of Illinois Press, 1990. P. 74; Bernhard N. E. U. S. Television News and Cold War Propaganda. Cambridge: Cambridge University Press, 1999. P. 52.

<p>68</p>

Mihelj S. Television Entertainment in Socialist Eastern Europe // Popular Television in Eastern Europe… P. 13–29; Mihelj S. The Politics of Privatization.

<p>69</p>

Caute D. The Dancer Defects: The Struggle for Cultural Supremacy During the Cold War. N. Y.: Oxford University Press, 2003. P. 3–4.

<p>70</p>

Подробнее о расширении глобального телевещания как арены конкуренции, взаимодействия и сотрудничества в период холодной войны см.: Schwoch J. Global TV: New Media and the Cold War, 1946–1969. Urbana-Champaign: University of Illinois Press, 2009; Lundgren L. Live from Moscow: The Celebration of Yuri Gagarin and Transnational Television in Europe // View: Journal of European Television History and Culture. 2012. Vol. 1. № 2. P. 45–55.

<p>71</p>

Об истоках этого качества послевоенного государства XX в. см.: Poggi G. The Development of the Modern State: A Sociological Introduction. Stanford, CA: Stanford University Press, 1978. P. 132–134.