Скачать книгу

и смягчений не должно быть. Поняли?

      – Поняли, ваше благородие! Они у нас почешутся. Всех переловим.

      – Ну вот то-то. Ступайте!

* * *

      – Ты Иван Косолапов?

      – Я, господин урядник!

      – На гармонии, говорят, играешь?

      – Это мы с нашим вдовольствием.

      – А-а-а… «С вдовольствием»? Вот же тебе, паршивец!

      – Господин урядник, за что же? Нешто уж и на гармонии нельзя?

      – Вот ты у меня узнаешь «вдовольствие»! Я вас, мерзавцев, всех обнаружу. Ты у меня заиграешь! А климатологией занимаешься?

      – Что вы, господин урядник? Нешто возможно? Мы, слава богу, тоже не без понятия.

      – А кто же у вас тут климатологией занимается?

      – Надо быть, Игнашка Кривой к этому делу причинен. Не то он конокрад, не то это самое.

      – Взять Кривого. А тебя, Косолапов, буду держать до тех пор, пока всех сообщников не покажешь.

      – Ты – Кривой?

      – Так точно.

      – Климатологией занимался?

      – Зачем мне? Слава богу, жена есть, детки…

      – Нечего прикидываться! Я вас всех, дьяволов, переловлю! Песни пел?

      – Так нешто я один. На лугу-то запрошлое воскресенье все пели: Петрушака Кондыба, Фома Хряк, Хромой Елизар, дядя Митяй да дядя Петряй…

      – Стой не тарахти! Дай записать… Эка, сколько народу набирается. Куда его сажать? Ума не приложу.

      Через две недели во второе делопроизводство департамента полиции стали поступать из провинции донесения:

      «Согласно циркуляра от 2 февраля, лица, виновные в пении, живописи и климатологии, обнаружены, затем, после некоторого запирательства, изобличены и в настоящее время состоят под стражей впредь до вашего распоряжения».

* * *

      Второй Фуке мирно спал, и грезилось ему, что второй Лафонтен читал ему свои басни, а второй Мольер разыгрывал перед ним «Проделки Скапена».

      А Лафонтены и Мольеры, сидя по «холодным» и «кордегардиям» необъятной матери-России, закаивались так прочно, как только может закаяться простой русский человек.

      Устрицы

      Новый сановник ласково посмотрел на беседовавшего с ним журналиста и сказал весьма благожелательно:

      – Ну-с… Какие вопросы еще вас интересуют? Я всегда рад, как говорится… Гм!.. Удовлетворить…

      Журналист замялся.

      – Да вот… Хотелось бы узнать ваше мнение насчет печати.

      – О, Господи! Да сколько угодно. Печать, это вам скажу прямо – замечательная вещь! Нет, знаете – пусть назовут меня вольнодумцем, но я скажу прямо: «Гутенберг был не дурак!». Печать! Недаром еще поэт сказал: «Печать! Как много в этом слове для сердца русского слилось!..»

      – Это он, ваше пр-во, не о печати сказал.

      – Не о печати? И напрасно. Должен был о печати сказать. А то они, эти поэты, болтают, болтают всякую ерунду, а о чем – и неизвестно. Зря небо коптят. Нет, батенька… За печать я готов кому угодно глотку перервать.

      – Значит, ваше отношение к печати – благожелательное?

      – И он еще спрашивает! Интересно знать,

Скачать книгу