LITMIR.BIZ

Скачать книгу

приступил к ораторству. Общая лабуда: о престиже университета, об угрозе срыва грантов и прочих финансирований со стороны главы региона, о подрыве репутации всех – его, Кочински, его отца и деда, и деда его деда, и деда прадеда, построившего и открывшего Роданфорд триста или четыреста, или тысячу лет тому назад. А ещё – преподавателей, других студентов, прочих работников, уборщика Секвойи, лесника и его собаки и всего графства, в конце-то концов. Там и до короля недалеко.

      Мы перешёптывались, вполуха внимая сыпавшимся словам. На аудиторию помаленьку накатывал баюкающий гомон. Милек Кочински возглавил ректорат только в прошлом году, когда у его отца случился инсульт, но уже успел заработать среди учащихся и преподавателей репутацию рохли. Даже мы, первокурсники, не воспринимали его всерьёз. Особенно не воспринимал его собственный сын, но оно и понятно было. Род Кочински веками передавал следующему поколению место у штурвала, и Тео – следующий после Милека – этим страшно кичился. Удивительно, но ни разу главой Роданфорда не становилась женщина.

      При умирающем, но ещё официально действующем ректоре-отце Милек Кочински пребывал на своей должности, как меж двух огней. Он нёс ответственность за положение в университете, но серьёзных решений не имел права принимать. Мы были наслышаны о его отце-тиране и его деспотических методах воспитания. Задница начинает болеть от одной только мысли…

      Нам повезло. Наш Джон Кит[15] оказался слабаком. Я даже помню пассаж из учебника по психологии – кто-то из парней меня в него ткнул, – яснее ясного разъяснявший типаж Милека Кочински. Там утверждалось, что подобным типам со слабой психикой, выдвинутым на ответственные должности, свойственно поведение, которое у собак называют трусливо-агрессивным, а у людей – защитной агрессией. Они боятся любой критики в свой адрес или неподчинения и в ответ демонстрируют властность и агрессию. Что-то вроде «не смей царапать мой постамент». С теми же, кто обладает большей властью, они покорны и уступчивы. Но на чрезмерное давление в силу неустойчивости психики могут ответить взрывом.

      Завладев такой ценной информацией где-то к Рождеству, мы распоясались, стали давить, но в меру. Взрыва ещё ни разу не случалось.

      Когда неумолчные потоки нравоучений были прерваны желанием Кочински глотнуть воды, Мэтью с первого ряда издал удивлённый взвизг:

      – А что мы сделали?

      По залу прошёл звонкий хохот.

      Дарт подскочил:

      – Silentium[16]!

      Но униматься никто и не думал. Действительно ведь смешно. Настолько, что Тео снял ботинок и запустил им по слипшейся каше волос вопрошавшего. Точное попадание. У хрюшки на плечи метелью посыпалась перхоть. Отшвырнув ботинок в сторону кафедры, Мэтью развернулся и подскочил. Жалкая была сцена, хотелось даже заступиться, но было бы глупо и для Мэтью ещё более унизительно.

      – Чей это ботинок? – голос его старался звучать грозно, но вышло вновь визгливо, по-поросячьи.

      – Твоей мамаши, – парировал Тео.

      Вновь гогот. Оскорблённый

Скачать книгу