Скачать книгу

rel="nofollow" href="#n_6" type="note">[6], Иван Демьяныч…

      – Ну, хорошо, хорошо, не клянчи! Bleibe ruhig, hast verstanden?[7] Александр Давыдыч! милости просим!

      Дети немедленно исполнили приказание родителя, пюпитры воздвиглись, началась музыка. Я уже сказал, что Фустов отлично играл на цитре, но на меня этот инструмент постоянно производил впечатление самое тягостное. Мне всегда чудилось и чудится доселе, что в цитре заключена душа дряхлого жида-ростовщика и что она гнусливо ноет и плачется на безжалостного виртуоза, заставляющего ее издавать звуки. Игра г. Ратча также не могла доставить мне удовольствие; к тому ж его внезапно побагровевшее лицо со злобно вращавшимися белыми глазами приняло зловещее выражение: точно он собирался убить кого-то своим фаготом и заранее ругался и грозил, выпуская одну за другою удавленно-хриплые, грубые ноты. Я присоседился к Сусанне и, выждав первую минутную паузу, спросил ее, так же ли она любит музыку, как ее батюшка?

      Она отклонилась, как будто я толкнул ее, и промолвила отрывисто:

      – Кто?

      – Ваш батюшка, – повторил я, – господин Ратч.

      – Господин Ратч мне не отец.

      – Не отец? Извините меня… Я, должно быть, не так понял… Но мне помнится, Александр Давыдыч…

      Сусанна посмотрела на меня пристально и пугливо.

      – Вы не поняли господина Фустова. Господин Ратч мой вотчим.

      Я помолчал.

      – И вы музыки не любите? – начал я снова.

      Сусанна опять глянула на меня. Решительно, в ее глазах было что-то одичалое. Она, очевидно, не ожидала и не желала продолжения нашего разговора.

      – Я вам этого не сказала, – медленно произнесла она.

      – Тру-ту-ту-ту-ту-у-у… – со внезапною яростью пробурчал фагот, выделывая окончательную фиоритуру. Я обернулся, увидал раздутую, как у удава, под оттопыренными ушами, красную шею г. Ратча, и очень он мне показался гадок.

      – Но этого… инструмента вы, наверно, не любите, – сказал я вполголоса.

      – Да… я не люблю, – отвечала она, как бы поняв мой тайный намек.

      «Вот как!» – подумал я и словно чему-то обрадовался.

      – Сусанна Ивановна, – проговорила вдруг Элеонора Карповна на своем немецко-русском языке, – музыку очень любит и очень сама прекрасно играет на фортепиано, только она не хочет играть на фортепиано, когда ее очень просят играть.

      Сусанна ничего не ответила Элеоноре Карповне – она даже не поглядела на нее и только слегка, под опущенными веками, повела глазами в ее сторону. По одному этому движению, – по движению ее зрачков, – я мог понять, какого рода чувства Сусанна питала ко второй супруге своего вотчима… И я опять чему-то порадовался.

      Между тем дуэт кончился. Фустов встал и, нерешительными шагами приблизившись к окну, возле которого мы сидели с Сусанной, спросил ее, получила ли она от Ленгольда ноты, которые тот обещался выписать из Петербурга.

      – Попурри из «Роберта-Дьявола», – прибавил он, обращаясь ко мне, – из той новой оперы, о которой теперь все так кричат.

      – Нет,

Скачать книгу


<p>7</p>

Успокойся, поняла? (нем.).