LITMIR.BIZ

      Восточный ветер без устали тащил тучи во много слоев. Верхние устало тянулись, как караваны, выбившиеся из сил на многодневном пути. Нижние, грязно-седые, лохматые, спешили изо всей мочи, комкаясь, меняя очертания каждый миг. Они сливались, разрывались, падали ниже и ниже, не сокращая буйного бега.

      Буря. В море есть нечто вещее: оно обладает даром предчувствовать бури. Море начало волноваться с вечера, узнав о замыслах черной гостьи за половину суток до ее появления. Задолго до первых порывов ветра море стукнуло в берег, предупреждая: берегись! Бесспорно, ветер поднимает волны. Но что поднимает волны, когда ветер еще так далек? Предчувствие моря. Оно знает и само производит волны, тем самым вызывая ветер?

      Подобными рассужденьями Наместник Таврии Поликарпос встретил гостя, явившегося к нему по долгу службы, и закончил так:

      – Кажется, я невольно вернулся к известному софизму: что было раньше – яйцо или курица? Что скажет мне об этом уважаемый стратегос?

      Собеседник Наместника Констант Склир не был облачен званием стратегоса. Таврия была слишком мала, все ее гарнизоны составляли немногим более полутора тысяч солдат. Не хватало даже на турму в пять тысяч. Склир носил звание комеса, или катепана, лишь потому, что таврийское войско составляло отдельную армию. Поликарпос величал Склира стратегосом из вежливости. По тонкости столичного обхожденья было принято повышать званье собеседника даже на несколько ступеней. Провинция не хочет отставать от столицы.

      Склир усмехнулся:

      – Мне угодно полагать, превосходительнейший, что они существовали одновременно – и курица, и яйцо. Курица не могла появиться без яйца, яйцо не могло появиться без курицы, не так ли? Мы не соревнуемся в богословии, превосходительнейший, поэтому замкнем круг.

      – Замкнем, превосходительнейший, – согласился Поликарпос.

      По привычке сияя благодушной улыбкой, он легко дарил Склиру и титулование, на которое у комеса не было права.

      – Замкнем, замкнем, – повторил Поликарпос. – Скажу тебе, я в известном смысле хотел бы быть морем. Оно предвидит. А я, грешный? – Поликарпос сокрушенно ударил себя в грудь. И, по привычке изображая шута, похлопал себя по тугому животу.

      Склир расхохотался. На его не слишком вежливый смех Поликарпос ответил взрывом хохота.

      С таким небом, с таким морем империя казалась

Скачать книгу