В любви брода нет - Юрий и Аркадий Видинеевы

Скачать книгу

Ridero

      Мой Верный Старый Друг

      Я – собственник и пилот самого устаревшего из существующих четырёхсредных аппаратов. По земле он передвигается (в зависимости от её рельефа) на колёсном ходу; пошагово или прыжками на специально оборудованных для этого модулях; перекатыванием, сопровождаемым работой синхронизаторов, обеспечивающих незыблемое положение кабины относительно гравитационной направленности; змиеподобным ползанием или санным скольжением. В воде – как в надводном, так и в подводном положении; в воздухе и в космосе – с зависанием в нужной точке пространства или перемещением по любым заданным траекториям (вне зависимости от его ориентации по осям Эйлера).

      Вот только спектр всех этих возможностей имеет у моего аппарата имеет очень скромные тактико-технические характеристики, ограниченные уровнем развития энергетики, техники, технологии и материаловедения того времени, в котором он создавался. Однако заложенные в него способности контурной трансформации применительно к способам передвижения настолько опередили время, что сохраняют свою актуальность и поныне. Во всём остальном на мой старенький аппарат владельцы и пилоты новейших четырёхсредников навешали множество насмешливых ярлыков (Бог им за это судья!).

      Я люблю свой «доисторический» аппарат моей старческой любовью и мысленно именую его не «Изделие Z-13», не пошедшее в серийное производство, а «Верным Старым Другом». И не потому, что я был одним из его создателей, открывшим этим изобретением эру четырёхсредников, а потому, что я сам «доисторически» консервативен в своих привычках и предпочтениях, ставших ещё более закостенелыми с переходом в пассивную фазу моей жизни.

*

      Мнение о неизменности с годами характера человека в стержневой своей части отнюдь не противоречит тому, что изменениям (иногда достаточно существенным) подвергаются его ценностные ориентиры. На межличностном уровне эти изменения неизбежно порождают дискомфорт в путах отмирающих взаимосвязей. То же самое происходит при прорастании и бурном прогрессировании ранее дремавших втуне или менее выраженных способностей, устремляющихся к самореализации. Под их воздействиям начинают трещать и разрываться взаимосвязи, казавшиеся скреплёнными на века.

      Я испытал это на себе в своём первом и единственном браке.

      Мы с Любочкой одновременно приглянулись друг другу. Наши стоические попытки к сдерживанию обоюдного физического влечения лишь умножили его силу, как умножается взрывная мощь воспламенившегося тринитротолуола внутри гранаты от сопротивления её наружной оболочки.

      «Взорвавшись», мы осознали, что нам друг без друга не жить. Нам казалось, что наша страстная, осколочно-фугасной силы любовь будет длиться вечно. Наверно, так бы оно и было, если бы внутреннее развитие каждого из нас пошло в таком же слиянии, в каком пребывали тогда наши пламенно любящие сердца.

      Увы! Мы с Любочкой изначально были очень разными натурами. Её душа рвалась к высокому искусству, она писала стихи и мечтала о настоящей поэтической судьбе. Она нуждалась в ярких впечатлениях. Считается, что Нерон только ради бурного поэтического вдохновения сжёг столицу своей империи.

      Не факт.

      Но очень образно!

      И вполне соответствует клинике тех безумств, на которые бывает способна необузданная душа.

      Любочка вся была подобна разбушевавшемуся пожару. Вся – в устремлённости к «горним высям».

      Я тоже вечно витал в облаках. Но наши «выси» располагались в разных, непересекающихся измерениях. Меня неудержимо влекло техническое творчество, а это было моей «землёй», оторванной от Любочкиного «неба». Любочка не видела в моей устремлённости того, как высоко, за край земли и неба, до беспредельного космоса, взлетают мечты коллектива, в котором нами ковалось научное и инженерно-техническое будущее на многие десятилетия вперёд. В её понимании мы были, как кроты, зарывающиеся в Бог знает, какие недра, и не замечающие ни зелени трав, ни небесной сини, ни пьянящего цветочного аромата.

      Та часть нашей с Любочкой жизни, в которой наши судьбы пересеклись и сплавились в горниле полыхающей любви, со временем миновала. Наши судьбы неудержимо мчались по предназначенным им траекториям, разлетающимся в разных направлениях.

      Так должно было произойти.

      Так всё и произошло.

      Любочкина судьба к закату её жизни принесла ей значительные плоды: Она воздвигла себе, хоть и небольшой, но красивый «памятник нерукотворный». Теперь во многих библиотеках можно найти трёхтомник её стихов. Есть этот трёхтомник и в моей домашней библиотеке. Читая её стихи, я со слезами умиления (Ох, уж эта моя противная старческая сентиментальность!) вспоминаю самые счастливые моменты нашей с нею семейной жизни.

      Во втором своём браке Любочка очень рано овдовела, но её умница и красавица дочь подарила ей двух замечательных внучат, наполнивших Любочкину жизнь новым великим счастьем.

      Я не сумел создать вторую супружескую семью. Виной тому было то, что я «доисторически» консервативен

Скачать книгу