LITMIR.BIZ

      ПРОЛОГ

      Подкатил громадный красно-белый автобус. Отлетающих пригласили садиться.

      – Что ж, ступайте, – сказал Дауге.

      Быков проворчал:

      – Успеем, Пока они все усядутся…

      Он исподлобья смотрел, как пассажиры один за другим неторопливо поднимаются в автобус. Пассажиров было человек сто.

      – Это минут на пятнадцать, не меньше, – солидно заметил Гриша.

      Быков строго посмотрел на него:

      – Застегни рубашку.

      – Пап, жарко, – сказал Гриша.

      – Застегни рубашку! – повторил Быков-старший. – Не ходи расхлюстанный.

      – Не бери пример с меня, – сказал Юрковский, – Мне можно, а тебе еще нельзя.

      Дауге взглянул на него и отвел глаза. Не хотелось смотреть на Юрковского – на его уверенное рыхловатое лицо с брюзгливо отвисшей нижней губой, на тяжелый портфель с монограммой, на роскошный костюм из редкостного стереосинтетика. Лучше уж было глядеть в высокое прозрачное небо, чистое, синее, без единого облачка, даже без птиц – над аэродромом их разгоняли ультразвуковыми сиренами.

      Быков– младший под внимательным взглядом отца застегивал воротник.

      Юрковский томно объявил:

      – В стратоплане спрошу бутылочку «Ессентуков» и выкушаю…

      Быков– старший с подозрением спросил:

      – Печенка?

      – Почему же обязательно печенка? Мне просто жарко. И пора бы тебе знать, что «Ессентуки» от приступов не помогают.

      – Ты, по крайней мере, взял свои пилюли?

      – Что ты к нему пристал? – сказал Дауге.

      Все посмотрели на него. Дауге опустил глаза и проговорил сквозь зубы:

      – Так ты не забудь, Владимир. Пакет Арнаутову нужно передать сразу же, как только вы прибудете на Сырт.

      – Если Арнаутов на Марсе.

      – Да, конечно. Я только прошу тебя не забыть.

      – Я ему напомню, – сказал Быков.

      Они замолчали. Очередь у автобуса уменьшалась.

      – Знаете что, идите вы, пожалуйста, – попросил Дауге.

      – Да, пора идти, – согласился Быков. – Он подошел к Дауге и обнял его. – Не печалься, Иоганныч. До свидания. Не печалься.

      Он крепко сжал Дауге длинными, костистыми руками. Дауге слабо оттолкнул его:

      – Спокойной плазмы!

      Он пожал руку Юрковскому. Юрковский часто заморгал, он хотел что-то сказать, но только облизнул губы. Он нагнулся, поднял с травы свой великолепный портфель, повертел его и снова положил на траву. Дауге не глядел на него. Юрковский снова поднял портфель.

      – Ах, да не кисни ты, Григорий! – страдающим голосом сказал он.

      – Постараюсь, – сухо ответил Дауге.

      В стороне Быков негромко наставлял сына:

      – Пока я в рейсе, будь поближе к маме. Никаких там подводных забав.

      – Ладно, пап.

      – Никаких рекордов.

      – Хорошо, пап. Ты не беспокойся.

      – Меньше думай о рекордах, больше думай о маме.

      – Да ладно, пап.

      Дауге сказал тихо:

      – Я пойду.

      Он повернулся и побрел к зданию аэровокзала. Юрковский смотрел ему вслед. Дауге был маленький, сгорбленный, очень старый.

      – До свидания, дядя Володя, – сказал Гриша.

      – До свидания, малыш, – отозвался Юрковский. Он все смотрел вслед Дауге. – Ты его навещай, что ли. Просто так, зайди, выпей чайку, и всё. Он ведь тебя любит, я знаю.

      Гриша кивнул. Юрковский подставил ему щеку, похлопал по плечу и вслед за Быковым пошел к автобусу. Он тяжело поднялся по ступенькам, сел в кресло рядом с Быковым и сказал:

      – Хорошо было бы, если бы рейс отменили!

      Быков с изумлением воззрился на него:

      – Какой рейс, наш?

      – Да, наш. Дауге было бы легче. Или чтобы нас всех забраковали медики.

      Быков засопел, но промолчал. Когда автобус тронулся, Юрковский пробормотал:

      – Он даже не захотел меня обнять. И правильно сделал. Незачем нам лететь без него. Нехорошо. Нечестно.

      – Перестань! –

Скачать книгу