LITMIR.BIZ

Скачать книгу

знает – всегда кто-нибудь объявится, кого меньше всего ждешь[5].

      Он возвращается к газете и хочет снова сосредоточиться на интервью Магриса, но вместо этого звонит Селии по мобильнику и предупреждаете, что скоро будет дома. Коротенький диалог успокаивает его. Пряча мобильник, он думает, что мог бы рассказать Селии, как ему за короткий отрезок времени встретились сразу две куртки в духе Неру. Впрочем, нет, пожалуй, лучше было ограничиться сообщением, что он уже едет.

      Он снова раскрывает газету и читает, что Клаудио Магрис полагает, что хождения по кругу возвращающегося домой жовиального Улисса – традиционное, классическое, консервативное, эдипово путешествие – в середине ХХ века сменилось дорогой в один конец, чем-то вроде паломничества к недостижимой точке в бесконечности, путешествием, похожим на прямую линию, что пролегает, слегка колеблясь, через абсолютную пустоту.

      Теперь Риба может считать себя прямолинейным паломником, но ему не хочется усложнять себе жизнь, и он решает – пускай его жизненный путь будет традиционным, классическим, консервативным и эдиповым. Разве не едет он в эту самую минуту домой? И разве, воротясь из странствий, он не является исправно в отчий дом – это не считая непременных визитов по средам? И не он ли собирается поехать в Дублин, в самый центр «Улисса», только затем, чтобы несколько дней спустя благодушно вернуться в Барселону, домой – к себе и к родителям – и там рассказать о своем путешествии? Невозможно не признать, что его жизнь есть самое ревностное хождение по кругу.

      – Вы сказали, на выезде с улицы Верди? – спрашивает таксист.

      – Да, я покажу где.

      Оказавшись наконец дома, он приветственно целует жену. Блаженно улыбается. Они знакомы – или любят друг друга – уже тридцать лет, и, если не считать совсем тяжелых времен, вроде последнего запоя, окончившегося два года назад в больнице, – все еще не слишком друг от друга устали. Он рассказывает ей о приступе меланхолии у отца, о том, как тот просил, чтобы ему разъяснили тайну измерения.

      «Какого измерения?» – спрашивает она. Он так и знал, что она спросит. «Непостижимого, – отвечает он, – ни больше ни меньше». Они переглядываются и ощущают что-то вроде дуновения тайны. Не об этой ли тайне говорил отец? За этим вопросом неизбежно следуют другие. Не пролегло ли, думает Риба, что-нибудь непостижимое между ним и Селией?

      «Я не спросила, кто ты, / но влюбилась в тебя. / Не нужно мне знать, кто ты, / чтобы любить всегда», – пелось в глупейшей песенке группы «Les Surfs»[6] в те дни, когда они встретились и полюбили друг друга. Селия тогда была невообразимо похожа на Катрин Денев, он еще никогда не видел подобного сходства. Даже ее плащи, придававшие ей слегка распутный вид, были точь-в-точь, как у Денев в «Шербурских зонтиках».

      Что мы вообще знаем о самих себе, думает он. Все меньше и меньше с каждым днем, тем более что Селия уже какое-то время собирается стать буддисткой, а пока любуется этой сладостной, как она

Скачать книгу