LITMIR.BIZ

      Яркая комета с бешенной скоростью летела прямо над его головой. Он не успевал передвигать глаза, как она проносилась все дальше. Даже за тысячи километров от земли доносился ее всеобъемлющий грохот и величие. Она разрывала пространство, растягивая его, как резиновую жвачку за собой. При этом она крошилась на крупицы сахара преодолевая препятствия. Звук ее был похож на скребок лопатой по толстому льду. Она проносилась мимо неуклюже расставленных планет и уносилась все дальше от них, превращаясь в белую длинную точку, будто дерзкую подпись на темно-синем небе. Сопротивление рождало искры, которые освещали ее небесный путь. Еще немного и он услышал отдаленный приглушенный взрыв, и белая точка, вспыхнув как молоко на огне, тут же исчезла в голубизне. Он не мог открыть глаза из-за боли в них, но услышал приближающиеся к нему, как земные камни слова и фразы, они хлестали его прямо по лицу.

      – Альберт! Посмотрите сюда, Альберт! – Прямо перед ним возникла вспышка фотоаппарата и ослепила его.

      – Альберт, вас называют самым гениальным ученым нашего столетия! Читатели хотят знать, так ли это?

      – Альберт, скажите что-нибудь гениальное для читателей нашей газеты! Что-нибудь для первой полосы!

      Возникали беспорядочные выкрики со всех сторон, и к его лицу сразу же потянулись микрофоны на длинных тонких штативах, неуклюже ударяясь друг об друга. Он стоял с таким видом, будто вокруг никого из них не было, а он находился один на весеннем лугу, улыбаясь встречному ветру. Все эти вопросы не имели ничего общего с тем, что постоянно вертелось у него в голове, а именно бесконечные сочетания пространства и времени. Все последние годы он пытался создать единую теорию поля. Он был занят куда более важными вопросами, чем те, которые к нему сейчас задают. Как же надоело ему это бессмысленное и бесполезное внимание людей, которые ничем не увлекаются, и только мешают другим. Ему стало интересно, какой же жизнью живут эти погрязшие в суете репортеры, о чем они думают засыпая, неужели им не хочется изменить этот мир в лучшую сторону. Вероятно, копаться в чужих недостатках и пороках доставляет им больше удовольствия, и к сожалению такие приземленные люди окружали его постоянно.

      – Альберт, говорят, что ваша теория относительности полная пустышка! И ее уже давно опровергли!

      – А еще говорят, что вы все свои идеи украли, когда работали в патентном бюро в Берне? Это правда?

      Скорость света, которая благодаря ему стала постоянной, в этот самый миг показалась ему возрастающей. Они спрашивали так, будто у них дома остался включенным утюг, или пригорал завтрак, они не просто спрашивали, а требовали, и в этом требование было не столько вопроса, сколько утверждения. Ветер в его голове стал усиливаться, но глаза оставались спокойными. Сначала он подбирал слова, хотел даже пошутить, но потом понял, что все, что бы он не сказал им, они все равно переиначат и исковеркают, представив его, как всегда немного чокнутым и немного чудаковатым. Он застыл как восковая фигура, с удивленным, и в то же время восхищенным выражением лица. Казалось, он умел останавливать все процессы внутри себя; и сейчас его глаза застыли в моменте, когда яблоко уже сорвалось с дерева, но все еще летело к земле. Только он, мог в любое время фиксировать внимание на таких деталях, останавливая события. Если присмотреться сквозь его улыбку, то можно увидеть блеск этого яблока, летящего вниз.

      – Альберт, ну хотя бы слово для заголовка! Для первой страницы! Скажите что-нибудь! Хоть слово!

      Все это время он стоял и смотрел на них так, как ребенок, который смотрит на приехавший в его город цирк, и улыбался. Он не знал ни что им ответить, ни как вообще на все это реагировать. Эта встреча была сильно не похожа на научные конференции, в которых ему приходилось участвовать до этого. Те ученые, с кем он привык общаться, никогда не общались с ним в такой резкой и бессвязной манере. Выкрики ему казались, будто брошенные в него тухлые яйца, но не потому, что они его чем-то оскорбляли, а просто потому, что они были слишком резкими и плохо пахнущими для его неторопливого ума. Он стоял улыбаясь, а они все продолжали выкрикивать свои короткие просьбы и вопросы. Уголки его век опустились в нерешительности вниз, давая понять собеседникам, что он не понимает, чего от него хотят.

      Но с каждым новым выкриком, внутри него начиналось легкое жжение, которое вынуждало его что-то им сказать или сделать. И вдруг, неожиданно для них, и в то же время для самого себя, он высунул язык, как только смог далеко, и поднял в удивлении брови, выражая таким образом, свою ответную реакцию на их бесцеремонное приставание к нему. Он не любил, когда вмешивались в его внутренний мир, или мешали мечтать. В детстве, когда его дразнили мальчишки на улице за то, что он игрался с вымышленными игрушками, он отвечал им так же. Тогда его выгоняли из песочницы, а он улетал от них на другую планету.

      Это выражение означало для него, «завидуйте молча, если не видите мои потрясающие игрушки и миры». Так ему показалось, он ответил им наилучшим образом, но самое главное на понятном их уровню развития языке. Снова не упуская момент, защелкали вспышки

Скачать книгу