Скачать книгу

площадке для отдыха или на улицах Йоханнесбурга или Найроби.

      Эти доводы могут быть по ошибке восприняты читателем, не желающим углубляться в суть вопроса, как шумная и напыщенная проповедь в пользу туземцев. Ничего похожего. Все это является попросту констатацией одного из наиболее научно релевантных факторов в культурном изменении, как оно происходит в некоторых областях Африки. Игнорирование факта наличия избирательности со стороны европейцев в том, что они дают туземцам, способствует искажению очевидного, а это противоречит принципу научности. Избирательность в процессе передачи ценностей влияет на процесс изменения, возможно, в большей степени, чем любая другая составляющая данной ситуации. Избирательность в том, что удерживается, со стороны европейцев и значима, и достаточно установлена. На деле это есть изъятие из культурного контакта всех тех элементов, которые составляют главное преимущество – экономическое, политическое и правовое – более высокой культуры. Если были бы даны власть, богатство и социальные блага, культурные изменения представляли бы собой сравнительно легкий и ровный процесс. Именно отсутствие этих факторов – наша избирательность в том, что мы даем туземцам, – делает культурные изменения таким запутанным и трудным делом. Реальные силы эффективной ассимиляции следует искать в тех преимуществах, которые мы предоставляем принимающей культуре. Если мы воспитываем африкацев благодаря тому, что вводим для них учение по книгам, это прежде всего повышает уровень их ожиданий, и они приучаются ценить нашу превосходящую политическую силу, значение экономического богатства, важность привилегий и общественного положения. Если в то же самое время, когда мы открываем перед ними новые интеллектуальные и эмоциональные горизонты, мы еще и захлопываем дверь перед ними в том, что касается всех вытекающих отсюда преимуществ, это со всей очевидностью производит пагубное воздействие как на моральное состояние индивидуума, так и на возможности культурной адаптации{60}.

      Мы должны были отказаться от механического понятия результата изменения как смеси культурных элементов. Мы видим также, насколько нереально представление о формировании хорошо интегрированного целого, состоящего из черных и белых, в той ситуации, когда цветной барьер препятствует утверждению на практике даже самих оснований передачи культурных благ. Цветной барьер должен быть учтен в карте методов исследования везде, где он выступает в качестве привходящего элемента различных фаз и деталей культурных изменений. Его наличие должно быть отмечено не только как политическое обвинение, но как теоретическое признание его значимости в качестве одной их важнейших сил – возможно, наиболее важной из всех.

      В самом деле, чем скорее мы заговорим об этом вполне свободно и открыто, а также с полной научной беспристрастностью, тем лучше; ибо образованные африканцы быстро осознают и гиперболизируют ситуацию. Африканец

Скачать книгу


<p>60</p>

Я говорю здесь конечно же, прежде всего об условиях на британском юге и востоке Африки, включая Союз. Условия в других частях – португальской, бельгийской или французской – внешне как будто отличаются от ситуации в указанных регионах. Во французской Африке, например, малой элите даны огромные привилегии, не предоставляемые британскими поселенцами и властями. Но это на деле означает только то, что черта проведена в ином месте и иным образом. В реальности граница распадается на две линии раздела: ту, что все-таки отделяет местную элиту от европейцев, и ту, что проходит между элитой и рядовыми людьми.

(Приведенный текст представляет собой выдержку из работы Малиновского «Современная антропология и европейское правление в Африке», см.: Malinowski B. Modern Anthropology and European Rule in Africa. P. 20. Таганьика и Нигерия как регионы, в которых осуществляется политика косвенного правления и где принцип первостепенного значения туземных интересов широко соблюдается на практике, попадают в другую категорию. – Прим. Ф. М. К.)