LITMIR.BIZ

Скачать книгу

родственников хотя бы до третьего колена! А сколько сказаний, былин, сказок хранится в фольклоре любой юрты.…А сама речь на русском! Причём речь богатая, даже красочная.

      В бурятских семьях на стене в почётном мужском углу наряду с оружием висят струнные инструменты чанза, либо иочин (вроде наших гусель). Галсан прибегал ко мне в шубейке нараспашку (это в пятидесятиградусный мороз!) и звал в гости. Это означало, что придут все желающие из улуса и будут слушать сказки. Исполнитель играл на иочине и пел стихи на манер частушек. Конечно же, на бурятском языке. Но певец был необыкновенно выразителен, а в дополнении мимики и музыки – ещё более. Иногда друг давал перевод. А недавно он познакомил меня… со своей женой. По родовым обычаям детей бурятов обручали едва не с колыбели. И «жених» начинал выплачивать калым за невесту. Это был весьма солидный натуральный «налог» в виде скота, лошадей, денег. Я же из гостей непременно нёс изрядный кусок мяса-положенный по обычаю бурят подарок. Отчим мою дружбу поощрял соразмерно принесённому куску мяса, либо намытому сообща золотому песку.

      Но даже самой трескучей зимой многие в посёлке «бегали» в тайгу за припасами. А уж буряты-цонголы из рода абагат испокон очень удачливые охотники. Часто казалось, что они не охотятся в обычном понятии, а берут положенную им от природы дань, но не более. «Тайга жить долго хочет!» – Пояснял бабай (отец) Галсана. Едва морозы позволяли и лыжня сливалась воедино, как по полкласса ребят-мальчишек уходили либо со старшими на охоту, а то и самостоятельно «куда подальше» дня на два-три с ночёвкой. Мы чаще охотились втроём: Гена, китаец Толя и я.

      Зимняя ночёвка в горной тайге сродни разве что лирике под гавайским небом в сезон спаривания морских черепах. Тепло от костра, бездонное звёздное небо и бесконечные рассказы о своих и чужих приключениях. Трещал костёр и в тишине тайги проникновенно звучали бурятские сказки и китайские легенды. И не всегда уразумеешь: на каком языке говорит рассказчик, хотя смысл повествования входил прямо в душу. А Луна надменно взирала на морозный мир, тишина окрест сопок и росчерки метеоров в знак напоминания о вечности.

      А с китайцем Толей Се Чан Цином (в классном журнале писали Сеченцин) мы сдружились в первый же день учёбы. Он предложил мне место за партой подле себя. Толя с двумя старшими братьями жили в посёлке давно: их род третий из Се Чан Цинов, живущих в России. Их родители остались на родине – в Китае. Случалось, что они «бегали» в Китай в гости. В селение Гуолянь, не то просто Гулянь, что по-нашему вроде «просо». Гаоляновые веники оттуда были на славу для избы. Случалось, что на охоту братья брали Толю и меня с собой. Позже и летом в тайгу мы с Толяном шастали сами. Братья были классными огородниками, и у них расчудесно росло всё, что совершенно не могли возделывать другие народности в Могоче, ссылаясь на вечную мерзлоту. Мои же «родственники» даже не пытались стать огородниками и земля зарастала дикими травами. Были здесь даже великолепные горные цветы саранки: они звёздами полыхали

Скачать книгу