LITMIR.BIZ

      Полунин шёл по освещенной фонарями улице, наполненной запахами летнего воздуха.

      – Марина, могу ли я вас проводить? – обратился он к своей спутнице, с которой только что познакомился в театральном буфете во время антракта….

      Что ж, помимо самого театра, Полунин любил в этих стенах не только соприкасаться с прекрасным… искусством, но и знакомиться с прекрасным полом. Ибо считал, что именно здесь можно встретить свою настоящую судьбу. Судьбу ближайшей ночи, всего отпуска или, кто знает, всей жизни! «Театралки» – прекрасная партия», – считал он.

      – Игорь, если вы собираетесь меня проводить, то я бы предпочла перейти на «ты». Не против?

      – Конечно! Да я и сам хотел предложить.

      – Что ж не предложил?..

      – Просто ты оказалась проворнее.

      – Хм…

      Итак, они медленно шли, совершенно не спеша, скорее растягивая удовольствие летнего вечера под уличными фонарями, вокруг которых неутомимо роилась мошкара.

      – Ты родом из Свердловска? – спросил Полунин так, чтобы вокруг чего-то завязать разговор.

      – Да. Родом отсюда. И вот сейчас приехала сюда навестить родителей. А я вообще-то,… я сейчас живу в Москве. Давно уже. Нечего здесь делать. Вот Москва-то город! И театры здесь так, периферия! – Марина поморщилась.

      – А мне нравятся, – пожал плечами Полунин.

      – А ты в Москве в театрах-то был?

      – Не довелось!

      – Тогда всё понятно! – усмехнулась девушка. – А мои лучшие годы жизни прошли в Москве!

      – Здорово! Ну, а мои лучшие годы прошли в Армии! – усмехнулся майор.

      – Насколько я знаю, это деревенские парни считают дни своей службы лучшими, а вот что касается москвичей, тут другое дело! Москвичи не хотят идти в Армию. Что там делать нормальному образованному человеку?

      – Во-первых, я имел ввиду, под «лучшими днями», лучшие дни для любого человека – дни его юности, и эти лучшие свои годы юности я посвятил службе. Жаль, конечно, порой. У меня не было беззаботной студенческой жизни, но и дай мне бог выбор сейчас, то, пожалуй, ничего бы и не изменил! Что там только юность, всю свою жизнь я посвятил Армии! Что же касается «срочников», то два года это не так уж и много! Во-вторых, я и сам не из деревни, ведь у нас в стране Москва – не единственный же в Союзе город!

      – А я считаю, что Москва – это и есть единственный город в СССР, ну может Питер ещё.

      – Выходит, по-твоему, только Москвичи – городские?

      – Выходит, что так!

      – Что касается москвичей, то факт проживания в Москве не делает всех москвичей одинаково особенными! Типа, есть Москва – ква-ква, а всё остальное – деревня.

      – Ну не знаю, никто из Москвичей не хочет служить. Нечего там делать, в Армии! Я своего сына ни за что не пущу!

      – А у тебя уже есть сын?

      – Представь себе, есть!

      – Ты замужем?

      – В разводе.

      – Ясно. Я не спорю, делать там совершенно нечего. Вот я, можно сказать, там уже много лет ничего и не делаю, – иронично усмехнулся майор. – А желание любой матери уберечь сына от Армии очень понятно и объяснимо. Это совершенно нормальное желание. Только вот каждый юноша должен стать мужчиной. А Армия – это отличнейшая школа! Вы там все явно недооцениваете её ценность в закалке мужского характера. Эти современные малахольные мальчики, сидящие под мамиными юбками едва ли не до седин, могут так никогда и не повзрослеть. Мужчина – он воин по природе! Он – защитник! Защитник своей семьи, в конце концов. Потом, на 23-е февраля, поздравлять будете своего сына?

      – Всех поздравляют.