LITMIR.BIZ

      Август.

      Персики и цукаты,

      и в медовой росе покос.

      Входит солнце в янтарь заката,

      словно косточка в абрикос.

      И смеется тайком початок

      смехом желтым, как летний зной.

      Снова август.

      И детям сладок

      смуглый хлеб со спелой луной.

      Солнце – один сосок.

      Луна и лазурь – другой.

      Тело: наполовину – коралл,

      наполовину – свет с полумглой.

      Было их три.

      (Явился день с топором.)

      Осталось два.

      (Прощально птица махнула крылом.)

      Одно лишь всего.

      Ни одного.

      (Нет покрова над родником.)

      Лунная вершина,

      ветер по долинам.

      (К ней тянусь я взглядом

      медленным и длинным.)

      Лунная дорожка,

      ветер над луною.

      (Мимолетный взгляд мой

      уронил на дно я.)

      Голоса двух женщин.

      И воздушной бездной

      от луны озерной

      я иду к небесной.

      В окно постучала полночь,

      и стук ее был беззвучен.

      На смуглой руке блестели

      браслеты речных излучин.

      Рекою душа играла

      под синей ночною кровлей.

      А время на циферблатах

      уже истекало кровью.

      Открою ли окна,

      вгляжусь в очертанья —

      и лезвие бриза

      скользнет по гортани.

      С его гильотины

      покатятся разом

      слепые надежды

      обрубком безглазым.

      И миг остановится,

      горький, как цедра,

      над креповой кистью

      расцветшего ветра.

      Возле пруда, где вишня

      к самой воде клонится,

      мертвая прикорнула

      девушка-водяница.

      Бьется над нею рыбка,

      манит ее на плесы.

      «Девочка», – плачет ветер,

      но безответны слезы.

      Косы струятся в ряске,

      в шорохах приглушенных.

      Серый сосок от ветра

      вздрогнул, как лягушонок.

      Молим, мадонна моря, —

      воле вручи всевышней

      мертвую водяницу

      на берегу под вишней.

      В путь я кладу ей тыквы,

      пару пустых долбленок,

      чтоб на волнах качалась —

      ай, на волнах соленых!