Жаклин Жаклин - Жан-Клод Грюмбер

Скачать книгу

как ты пересекаешь свою гостиную в последний раз. Обернулась ли ты, окинула ли все взглядом? Шагала на стене, фотографии твоих отца и матери на комоде. Вопрошала ли ты краски неба, башенки Сен-Сюльпис? Не решился я и взглянуть, как ты заглянула мимоходом на свою кухню, а потом закрыл дверь, в которую ты вышла в последний раз. Ты это знала, я это знал, Ольга это знала. И ты не плакала, и я не плакал, и Ольга тоже не плакала. Почему? Почему не зарыдать? Не возопить? Не запротестовать? Посмотрите на нее, вы только посмотрите! Она крепкая, она не выглядит на свой возраст! Ей еще жить и жить! Нет, нет, ты знала, мы все трое знали, что опухоль в твоей печени выросла вдвое за несколько дней, ты знала, тебе сказали, врач сказал тебе намеком и даже всеми словами: «Химия может, мадам-месье, может во многих случаях принести больше вреда, чем пользы…»

      Они выносят тебя на лестницу. Отрывают от жизни, неся, как триумфатора. А мне приходится забираться в машину с помощью скамеечки. Я уже не могу достаточно высоко поднять ногу. Я подтягиваюсь на руках, а один из санитаров услужливо подталкивает меня под зад. Я удостоен улыбки Ольги и даже взгляда, полного любви и сострадания, от тебя. В наших планах было иное, что я уйду первым и потом у тебя будет время прибраться дома до твоего ухода. Это неправильно! Ты так и осталась молодой, а я уже старый пень.

      Твой взгляд невольно тоже говорит, что это неправильно: «Переправа через Стикс предстоит мне, почему же под зад должны подталкивать тебя, чтобы ты забрался в эту машину?» Санитарную машину 60-х годов, наших годов, годов твоего абсолютного царствия.

      Да, как я жалею об этой ночи молчания, об этой потерянной ночи. Как я хотел бы в это утро верить в кого-то наверху, кто отвечает за все, на кого я мог бы наорать, кого мог бы поносить и проклинать, проклинать всю ночь. Но неверующим подобает лишь молчание. Они знают закон, никто не виноват, просто «не повезло», ну просто «не повезло». Везение, говорите? В конечном-то счете нам везло, и тебе, и мне. Вспомни, родная, вспомни, шестьдесят лет везения… Нет, что я говорю, шестьдесят – все восемьдесят. В дверь стучит полиция, твоя мать открывает, а ты дома с Розеттой и Полем, и мать говорит, что ее муж, отец ее троих детей – военнопленный. «Нельзя арестовывать жену военнопленного», – решает один из полицейских. Другой смотрит на него, он удивлен, почти возмущен. Они берут под козырек и идут стучать в другие двери. Твоя мать говорит, что ей повезло. Ты, родная, была уверена в другом: дело в том, что она очень хороша собой, верно, приглянулась одному из полицейских, вот и все везение. Ко мне тоже постучали два полицейских. Они пришли за моим отцом, но его не было дома, и они решили отвести мать и двух ее сыновей в комиссариат, в мэрию 10-го округа, ту самую, где мы с тобой поженились, ты помнишь? Там брат сказал мне, что стоят полные автобусы, готовые к отправке. Комиссар, на пределе сил после дня утомительной работы, взглянул на наши бумаги и сказал матери, внимательно прочитав ее свидетельство о браке: «Ступайте домой, французов мы не арестовываем. Приказа не было». Ну вот, и

Скачать книгу