LITMIR.BIZ

Скачать книгу

со Сталиным за обедом, никаких проблем не было бы вовсе», – заявил он однажды{25}. В октябре 1944 года Черчилль и Сталин встретились в Москве. Тогда два государственных мужа достигли тайного соглашения, по которому Советы после освобождения Балкан не будут вмешиваться в дела Греции, где традиционно сильно британское влияние, а Великобритания взамен обязуется держаться подальше от Румынии и Болгарии. Сталин пока что данное тогда обещание выполнял. Черчилль, однако, всё так же насторожённо относился и к людям в сталинском окружении, и к историческим силам, веками формировавшим Россию. Как и в эпоху государей-императоров, Кремлю нужно было доминировать в Восточной Европе. Глубоко укоренившаяся в национальном сознании озабоченность защитой западных рубежей России от врагов, угрожающих вторгнуться и хлынуть вглубь страны по бескрайним равнинам, накрепко засела и в умах советских вождей. Гитлеровское нападение на СССР в 1941 году – операция «Барбаросса» – стало последней и самой наглядной материализацией страха перед подобным вторжением и одновременно примером его обоснованности, поскольку вполне могла бы увенчаться успехом. Преследуя свои национальные интересы, Советы готовы были эксплуатировать малейшие разногласия между двумя западными партнёрами. Польша для России исторически была предметом вожделения. Но именно статус гаранта суверенитета Польши вынудил Великобританию объявить войну гитлеровской Германии. А потому именно по польскому вопросу британцам и американцам следовало заранее прийти к твердому соглашению.

      Рузвельта же, напротив, более всего заботило, как бы его приватная встреча с Черчиллем на Мальте не вызвала у мнительного Сталина подозрений, что западные союзники якобы что-то замышляют у него за спиной. Вот Рузвельт и отклонял просьбы Черчилля об этой встрече одну за другой на том основании, что неотложные дела в Вашингтоне никак не позволяют прибыть на Мальту ранее крайнего срока перед вылетом в Ялту. Кроме того, Рузвельт предпочитал «неформальные» обсуждения всех вопросов с партнёрами по переговорам, а потому и не видел нужды в подготовке и согласовании повестки{26}.

      Рузвельт планировал уделить всей встрече в Ялте не более пяти-шести дней. Однако близящийся конец войны требовал решения глубоких идеологических вопросов устройства послевоенной Европы, и Черчилль полагал, что этого времени никак не хватит. Наконец, не выдержав, он съязвил: «Даже у Всевышнего на это ушло семь дней»{27}. Черчилля неотступно преследовали угрызения совести из-за того, что он сам назвал «безрассудством победителей» в Первой мировой войне{28}. Тогда они почему-то уверовали, что обеспечили мир на поколения вперёд, и не удосужились выстроить институты достаточно крепкие, чтобы служить гарантией сохранения мира. В результате старые раны воспалились и прорвались гнойниками новых бедствий – мировым финансовым кризисом, крахом Лиги

Скачать книгу