LITMIR.BIZ

Скачать книгу

аможенник.

      – Да, – снова ответил немец.

      «Ты глянь, идейный. Другие хоть в Сухуми, хоть в Магадан, лишь бы не в Германию, а этот… и скарбу-то у него – с гулькин нос. Спартанец, да и только».

      Он еще раз просмотрел документы: Риль Николаус Мария, инженер, 1901 года рождения, место рождения – Берлин, место прописки на территории СССР – Московская область, Электросталь. Потом все-таки попросил открыть для досмотра ручную кладь. Простая формальность.

      Немец без тени раздражения отщелкнул замки:

      – Пожалуйста.

      Таможенник быстро, по возможности бережно провел досмотр вещей, которых оказалось крайне мало. Набор стандартный: немного белья, теплый свитер, зачем-то ушанка…

      – Уши отморожены, – пояснил немец, уловив немой вопрос таможенника.

      – Понятно.

      «Так, паек, буханка черного хлеба, три бутылки воды – хватит на весь полет. Ничего, опытный товарищ».

      – Играете? – таможенник с уважением указал на турнирную шахматную доску – красивую, явно ручной работы.

      – Да, – не оригинальничая, снова подтвердил тот.

      – Любопытная штука, – подал голос второй сотрудник, улыбчивый, со сверкающими стальными зубами, все это время стоявший молча, – можно взглянуть?

      – Пожалуйста, – повторил немец.

      Таможенник осмотрел доску, бережно открыл ее, полюбовался шахматами – они-то как раз выглядели на удивление ординарными на фоне такого вместилища, – извлек увеличительное стекло, исследовал поверхность доски уже с его помощью.

      – Простите, что-то не так? – вежливо поинтересовался немец, впервые проявляя нетерпение. – Боюсь опоздать на рейс.

      – Поэтому-то и рекомендуется прибывать на аэродром заранее, чтобы пройти все формальности, – охотно напомнили ему, – документы на этот кунстверк имеются?

      Немец пожал костлявыми, как вешалка, плечами:

      – Нет. Это же просто шахматная доска.

      – Если бы это была просто шахматная доска, дорогой товарищ, вы бы тут не стояли. Не откажетесь пройти в комнату для детального досмотра?

      Бывший начальник одной из лабораторий предприятия «Ауэргезельшафт», «эвакуированный» ранним октябрьским утром 1946 года по маршруту «армейские грузовики – поезд – СССР» герр Николаус Риль не возражал. Он был бы не прочь прямо сейчас вернуться в ставшую родной Электросталь и совершенно позабыть о родине лет эдак на сто.

      – Что скажете, Андрей Николаевич?

      Профессор Князев, искусствовед, признанный эксперт в древнерусском наследии и русской живописи, снял очки, потер переносицу:

      – Что скажу… Для того чтобы утверждать что-то с уверенностью и окончательно, я бы удалил нанесенные слои.

      – Боюсь, это невозможно. Тем самым уничтожим следы возможного преступления.

      – А, вы про это. Ну да. На Соловках я видел подобные досочки турнирного формата. Еще в двадцатых годах. Вырабатывались на экспорт. Правда, там материалом служила, скажем прямо, мелочовка, извините, подножная, да и уровень обработки – стиль «абы как». А тут, дорогой товарищ, сработано чисто, а в основе, рискну предположить, или кто-то из учеников Симона Ушакова, или он сам.

      – Вот это номер! – Таможенник поглядел на шахматную доску, бережно разложенную на чистом полотне, покачал головой: – Форменное варварство. Распилить такую древность, да еще и краской вымазать…

      – Зря вы обижаете неизвестных… или уже известных?

      – Нет, пока нет. Немец утверждает, что купил набор с рук в Столешниковом переулке. Как бы на память.

      Профессор покусал дужку очков:

      – В любом случае не наговаривайте на неизвестных умельцев. Все сделано в лучшем виде, исключительно деликатно. Грамотный, понимающий реставратор вполне может вернуть этой реликвии первоначальный вид. Будет не хуже, а то и лучше прежней. Ловко, ловко придумано. На экспертизу мне отправите?

      – Как всегда.

      1

      Пробил очередной час икс. И снова Колька, вызывающе задрав нос, насвистывая нарочито веселый мотивчик, шагал в отделение отмечаться. Ритуал, подлежащий соблюдению, был уже знаком и хорошо обкатан: прийти, снять фуражку, поздороваться. Поморгать честными глазами, выслушать наставление типа: «Верной дорогой идете, товарищ» – в исполнении Остапчука или Палыча. Поставить птичку, где укажут. Отправиться в ремесленное. Все бодро, задорно, чуть ли не по-суворовски.

      Беда в том, что не было сегодня ни бодрости, ни задора, ни тем более суворовской уверенности в том, что все будет как следует. Не радовали ни летнее солнце, уже к девяти утра раскочегарившее окрестности чуть не до плюс тридцати, ни птичий гомон, ни набитое с утра брюхо (и ведь отменный омлет маманя состряпала). И дали, которые обычно перед выходными были расписаны исключительно синим и розовым, теперь брюзгливо серели.

      С очередной смены отец пришел подшофе.

      Нет, не так.

      Подшофе он приходил вот уже второй

Скачать книгу