Шутка обэриута - Александр Товбин

Скачать книгу

хотела до встречи с моими заказчиками проконсультироваться с искусствоведом Германтовым, – во-первых, имя и репутация, во-вторых, я тоже не с улицы, с Германтовым знакома с детства, по Зеленогорскому пионерлагерю, но узнала из Интернета, что Юрочки, увы, нет в живых, ты последняя моя надежда…».

      Трогательно, я, никчемный и неприкаянный, никому, кроме, чокнутого Головчинера, не нужный, вырос до «последней надежды».

      И – P.S.

      «Волнуюсь, если не сказать, – трушу. Сорок лет прошло, изжит «невозвратный трагизм эмиграции», – не удивляйся, зацепили твои слова, – сняты с границ замки и превратились терзания мои в космический мусор, но вчера приснились зелёные Тракайские озёра и красный замок: накануне отлёта в Россию трясёт, как трясло при расставании навсегда; пытаюсь вообразить – какой ты сейчас? И как изменился Ленинград по возвращении в Петербург, – мне зарезервировали номер, я, старая дура, в панике: где теперь на Владимирской площади гостиница «Достоевский»?

      Не удивляйся, не удивляйся…

      Но я удивился, – знакомая, вибрирующая мелодия призывно забренчала необъяснимо близко.

      Растерянно озирал пустеющую кофейню, пока не догадался, что раззвонился собственный мой мобильник, кнопочный ветеран Nokia, таких раритетов давно ни у кого нет! – нежданно очнулся от летаргии, захлёбываясь музыкой, содрогался у сердца, в кармане куртки.

      Давненько мне не звонили…

      – Илья Сергеевич? Здравствуйте, извините за беспокойство, – это Виктория Бызова, из «Мойки. ru», из Агентства расследований, не забыли?

      – Очень рад, Виктория, не забыл…

      Как я мог забыть очаровательную внучку Антошки Бызова, энергичную красавицу с каштановой чёлкой; мы встречались с ней и Аней, дочкой Бызова, на днях рождения покойного Антошки.

      – Илья Сергеевич, вы в Петербурге?

      – Да…

      – Удача! Где вы сейчас, если не секрет?

      – На Владимирской площади.

      – Двойная удача! Мы могли бы встретиться часа через полтора? – я неподалёку, на Рубинштейна, у мамы, ждём врача, попозже перезвоню, можно?

      Какой речевой напор, Виктории нельзя отказать…

      Я был нужен?

      Я был, был, был, – застучало в виске.

      – Можно… – пожелал Ане, дочке Антошки и маме Виктории, выздоровления.

      – Спасибо. Желаю не заскучать, чтобы вам было о чём подумать, – припомните-ка, пожалуйста, итальянскую картину, репродукция которой висела у нас дома рядом с чёрным буфетом. Не забыли? Отлично! Я кое-что выловила из Википедии, но нуждаюсь в живом мнении, в оригинальном анализе. Илья Сергеевич, простите, играю в детскую «угадайку», не называю картину из соображений конфиденциальности, подробности при встрече, пока все надежды, – на вашу память…

      Уф-ф!

      Какой на меня спрос сегодня!

      Страстное требовательное вторжение в мой тихий мирок, на память мою, – все надежды; отключил телефон; мало мне сбоев сердцебиения, так ещё подсоединён я, оказывается, к всемирной тахикардии.

      Испытал странный

Скачать книгу