ТОП просматриваемых книг сайта:
Обрести себя. Виктор Родионов
Читать онлайн.
«Кат. класс. "прочие", авт. проф. … Р.Ф., б/н, листов н/д, несекретно, разрешено домашнее хранение, возврату не подлежит. Аннотация: анализ генезиса психических расстройств античности и средневековья на основе открытых литературных источников. Зарегистрировано: журнал № 24/8539, рег. № 845, исп. Антонова Ю.С. дата ……».
Значительная часть рукописи была написана на латыни. Некоторые тетради были написаны по-русски и на других языках. С этой рукописью связана таинственная история, о которой я расскажу позже.
Ленка – это моя старшая сестра; она старше меня на год. Мы уже давно не молоды и для всех она не «Ленка», а Елена Владимировна, заслуженный и уважаемый в городе человек. У нас давно свои семьи, и у неё, и у меня – взрослые дочери.
Врачом стала Ленкина дочка – Алиса. И, хотя она выбрала другую специализацию, мы всё равно решили вручить ей эту бабушкину реликвию. Думаю, бабушка бы это одобрила: внешне Алиса была очень похожа на неё…
Для празднования все решили собраться поближе к истокам, – в бабушкиной квартире, где прошло наше с Ленкой детство, а сейчас живём мы с женой.
После торжеств все разошлись по комнатам, а мы с Ленкой ушли на кухню, долго болтали, вспоминали детство, юность… Потом решили посмотреть старые фотографии. Звать никого не стали – это очень личное.
Вот мама… бабушка… мы на диване…
Из отдельного конверта выскользнула небольшая пачка фотографий нашей дворовой ватаги – мальчишки, девчонки…
– Надо же! – воскликнула Ленка, – ни одной девчонки не помню.
– Да и не мудрено…
А вот и наша дворовая футбольная команда!
– Помню я этот день, – сказала Ленка, усмехнувшись, – это Сашкин отец пришёл с фотоаппаратом и решил нас всех сфотографировать.
– Да, я тоже помню, – ответил я. – А где тут сам Сашка-то?
– А вот ты со своей палкой на боевом посту! – перебила меня и засмеялась Ленка.
– Ага. Это Стас мне занятие придумал. Надо сказать – рассудительный и справедливый парень он был. Интересно, как у него жизнь сложилась – скорее всего, юристом стал?
– Не знаю.
– А помнишь – ты ему по морде дала?
– Помню, как же… Но это было за дело…
– Это точно.
Попалась фотография, на которой была изображена вся наша команда. Мальчишки стояли полукругом, положив руки на плечи соседей. С краю стоял я, с большой палкой в руках. В самом центре стоял симпатичный мальчик, поставив ногу на мяч.
Этот же мальчик был изображён ещё на одной фотографии, там он был один, и ракурс фото был покрупнее. На вид мальчишке лет десять-одиннадцать, он был в футбольных трусах и майке, в чёрной кепке, в гетрах, одна из которых была спущена до щиколотки. Мальчик был обут в футбольные бутсы. На руках у него были большие перчатки, а под мышкой – грязный футбольный мяч. На коленке красовалась ссадина. Он был вратарь и был сфотографирован на фоне футбольных ворот.
Увидев фотографию, Ленка вдруг расплакалась. И у меня сдавило горло.
С этим мальчиком было связано всё наше детство.
Не знаю, о чём сейчас думала Ленка, – кем он остался в её памяти. А для меня он в то время был и старшим братом, да и частью меня самого…
Семья
Отца своего мы не помним. Он пропал, когда мама забеременела Ленкой. Когда Ленка родилась, он ненадолго появился, а когда мама ещё раз забеременела, – на этот раз, мной, – отец пропал навсегда.
Мама пыталась его искать, но бабушка была гордой и сильно возражала против этих поисков. И мама, наконец, сдалась.
Соседки судачили, что он «завербовался на Север», да там и сгинул. «Такого шикарного мужика Галька упустила. Сама виновата, дура».
Меня они за глаза называли «нагулянным». Когда я спросил у бабушки, что это значит, она сильно рассердилась и сказала, чтобы я не говорил ерунду. С соседками она потом «убедительно поговорила» и они прикусили языки – некоторые считали её ведьмой и откровенно боялись.
Дедушку я помню плохо – он умер, когда мне было около четырёх лет. Ленка его помнит получше. Он был инженером в «почтовом ящике» и его ценили. Бабушка говорила, что карьеру он сделать не смог «по некоторым обстоятельствам», но зато дали эту квартиру.
Мы с Ленкой думали, что дедушка на работе делал почтовые ящики, и они у него получались хорошие. А эта самая «карьера» – у него никак не получалась. Лезть во взрослые разговоры у нас в семье не разрешалось: бабушка за это могла отчитать строгим голосом – в такие минуты мы её боялись.
Мама