Левша. Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе - Николай Лесков Праведники

Скачать книгу

жил в Орловской уголовной палате, славился как проницательный следователь и дослужился до чина, дававшего потомственное дворянство.

      Николай Лесков не отличался таким же прилежанием и исполнительностью, как его отец. Учился он довольно плохо и получил свидетельство об окончании всего лишь двух классов. Ему была уготована другая судьба. Сначала он служил в уголовной палате, как его отец, потом перешёл в Киевскую казённую палату, и наконец, работал на предприятии своего дяди, англичанина А. Я. Скотта.

      Благодаря последней службе он побывал во многих городах и сёлах России и сумел ближе познакомиться с жизнью своего народа. Именно это и помогло ему стать, по словам литературоведа Д. П. Святополка-Мирского, «самым русским из русских писателей».

      Пожалуй, «самым русским» произведением Н. С. Лескова можно считать «Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе», которое было опубликовано в 1881 году. Эта повесть – пример русского сказа, традиции которого были заложены ещё Гоголем. Она рассказывает о простом тульском оружейнике по кличке Левша. Император поручил ему сделать крошечную блоху, да так, чтобы она стала лучше той, которую смастерили англичане. Язык повести полон народной этимологией, каламбурами, а за затейливым сюжетом кроется национально-патриотическая тема и чувствуется любовь автора к простому русскому народу, такому умелому, но одновременно такому бесшабашному и несчастному. В конце повести Левша держит с полшкипером пари, по которому они должны перепить друг друга, и впоследствии умирает в богом забытой больнице, хотя до этого его славили на всю Россию.

      Глава первая

      Когда император Александр Павлович окончил венский совет{1}, то он захотел по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть. Объездил он все страны и везде через свою ласковость всегда имел самые междоусобные разговоры{2} со всякими людьми, и все его чем-нибудь удивляли и на свою сторону преклонять хотели, но при нем был донской казак Платов{3}, который этого склонения не любил и, скучая по своему хозяйству, все государя домой манил. И чуть если Платов заметит, что государь чем-нибудь иностранным очень интересуется, то все провожатые молчат, а Платов сейчас скажет: так и так, и у нас дома свое не хуже есть, – и чем-нибудь отведет.

      Англичане это знали и к приезду государеву выдумали разные хитрости, чтобы его чужестранностью пленить и от русских отвлечь, и во многих случаях они этого достигали, особенно в больших собраниях, где Платов не мог по-французски вполне говорить: но он этим мало и интересовался, потому что был человек женатый и все французские разговоры считал за пустяки, которые не стоят воображения. А когда англичане стали звать государя во всякие свои цейгаузы, оружейные и мыльно-пильные заводы, чтобы показать свое над нами во всех вещах преимущество и тем славиться, – Платов сказал себе:

      – Ну уж тут шабаш. До этих пор еще я терпел, а дальше нельзя. Сумею я или не сумею говорить, а своих людей не выдам.

      И только он сказал себе такое слово, как государь ему говорит:

      – Так и так, завтра мы с тобою едем на их оружейную кунсткамеру{4} смотреть. Там, – говорит, – такие природы совершенства, что как посмотришь, то уже больше не будешь спорить, что мы, русские, со своим значением никуда не годимся.

      Платов ничего государю не ответил, только свой грабоватый{5} нос в лохматую бурку спустил, а пришел в свою квартиру, велел денщику подать из погребца фляжку кавказской водки-кислярки[1], дерябнул хороший стакан, на дорожний складень{6} Богу помолился, буркой укрылся и захрапел так, что во всем доме англичанам никому спать нельзя было.

      Думал: утро ночи мудренее.

      Глава вторая

      На другой день поехали государь с Платовым в кунсткамеры. Больше государь никого из русских с собою не взял, потому что карету им подали двухсестную{7}.

      Приезжают в пребольшое здание – подъезд неописанный, коридоры до бесконечности, а комнаты одна в одну, и, наконец, в самом главном зале разные огромадные бюстры{8}, и посредине под валдахином стоит Аболон полведерский{9}.

      Государь оглядывается на Платова: очень ли он удивлен и на что смотрит; а тот идет глаза опустивши, как будто ничего не видит, – только из усов кольца вьет.

      Англичане сразу стали показывать разные удивления и пояснять, что к чему у них приноровлено для военных обстоятельств: буреметры{10} морские, мерблюзьи{11} мантоны{12} пеших полков, а для конницы смолевые непромокабли{13}. Государь на все это радуется, все кажется ему очень

Скачать книгу

<p>1</p>

Когда император Александр Павлович окончил Венский совет… – Александр I играл главную роль на Венском конгрессе (1814–1815), завершившем войны с Наполеоном и восстановившем новые довоенные границы стран-участниц.

<p>2</p>

…междоусобные разговоры… – Здесь: разговоры между собой.

<p>3</p>

Платов Матвей Иванович, граф (1751–1818) – атаман Великого войска Донского, генерал от кавалерии, видный деятель Отечественной войны. После заключения мира сопровождал Александра I в Лондон.

<p>4</p>

Кунсткамера – первый музей России, учреждённый императором Петром Первым и находящийся в Санкт-Петербурге.

<p>5</p>

Грабоватый – вместо горбатый.

<p>1</p>

Кизлярка – виноградная водка из города Кизляра. (Прим. автора.)

<p>6</p>

Складень – складная икона, писанная на двух или трёх створках.

<p>7</p>

Двухсестная – соединение слов «двухместная» и «сесть».

<p>8</p>

Бюстры – соединение слов «бюсты» и «люстры».

<p>9</p>

Аболон полведерский – вместо: Аполлон Бельведерский (мраморная копия знаменитой статуи древнегреческого скульптора Леохара, которая хранится в Ватикане в саду Бельведер).

<p>10</p>

Буреметр – соединение слов «барометр» и «буря».

<p>11</p>

Мерблюзьи – вместо верблюжьи.

<p>12</p>

Мантон – то же что манто.

<p>13</p>

Непромокабль – название непромокаемого плаща (пример авторского словообразования).