LITMIR.BIZ

Скачать книгу

мобильный. Уединяюсь в туалете, чтобы позвонить Ринри.

      – Ты где, Амели? – радостно спрашивает он.

      – Возвращаюсь из Фукусимы. Я в экспрессе «Синкансэн».

      – Фукусима. Тебе не кажется, что эти бедняги достаточно настрадались? Неужели тебе так уж необходимо было туда ехать? – говорит он насмешливо.

      – Тебе прекрасно известно, что я не знаю жалости.

      – Какая там погода?

      – Средненькая.

      – Считайте, вам повезло. В Токио вот уже два часа страшный тайфун.

      – Ты не забыл, что завтра вечером мы встречаемся?

      – Я забыл все, кроме этого.

      Диктую ему адрес отеля.

      – Берегись тайфуна. Мне не терпится тебя увидеть, – говорит он прежде, чем разъединиться.

      Мне казалось, я привыкла к тайфунам, но тот, что поджидает нас в Токио, производит на меня впечатление. А ведь мы пропустили самый пик.

      Редчайшие прохожие на улицах силятся продвигаться вперед. Самое поразительное – кладбища зонтиков: вырванные из рук пешеходов парашютики из прозрачного пластика громоздятся на перекрестках, образуя стихийные инсталляции.

* * *

      Японский издатель организовал мне интервью четвертого апреля. Журналистка ждет меня во Французском институте вместе с потрясающей Корин Кентэн, самой известной в Токио франко-японской переводчицей. Уж не знаю, в какой газете работает моя журналистка, но ее переполняет восторг: ей очень понравился роман «Метафизика труб», в ноябре две тысячи одиннадцатого года вышедший в Японии. Так что она с удовольствием задает мне вопросы. Я частенько понимаю ее без помощи Корин Кентэн и отвечаю на своем примитивном японском. Говорю почти исключительно о Нисиё-сан, одном из основных персонажей этого романа. Если я не справляюсь, мне на помощь приходит Корин. Прислушиваюсь, чтобы запомнить, и иногда сталкиваюсь с неожиданностями. Для того чтобы перевести, как я тоскую по своим юным годам, проведенным в Кансае, Корин, вместо прилагательного «нацукасии», которое я считаю одним из наиболее символических японских слов, произносит «ностальгический».

      После интервью, в такси, которое везет нас в заказанный издателем ресторан, пытаюсь прояснить с Корин этот вопрос.

      – «Нацукасии» означает счастливую, сладкую ностальгию, – отвечает она, – момент, когда приятное воспоминание приходит на память и наполняет ее нежностью. Ваше лицо и голос выдавали печаль; значит, речь шла о грустной ностальгии, а это не японское понятие.

      Отвечая на мой вопрос о том, является ли прустовская мадленка ностальгической или нацукасии, Корин выбирает второе. Выходит, Пруст автор японский.

      В ресторане нас четверо: издатель, Корин, переводчица книги и я. Знакомлюсь с переводчицей: что за поразительная женщина! Ничто не предвещало этой стюардессе Японских авиалиний, что она переведет литературный текст.

      – К двадцати восьми годам, когда я уже не могла летать с японской авиакомпанией, я чудом нашла

Скачать книгу