Нищенка на торте - Алексей Остудин Поэтическая серия «Русского Гулливера»

Скачать книгу

ше.

      Поныне сбирается вещий Олег —

      поэтому всюду разбросаны вещи,

      нацелил кобылу свою аксакал

      пройти стометровку от гунна до галла,

      неважно, кто первый кого обскакал —

      давно смельчаков засосала Валгалла,

      а если послышатся их голоса,

      другая химера послужит примером —

      соблазны, как бластеры, бьют по глазам,

      чем это чревато, спроси у Гомера.

      Вон чьи-то ножонки над бездной сучат,

      наверное, сбились с пути педерасты —

      заставим в спортзале по лапам стучать,

      как делает это физрук коренастый.

      Для пущей острастки свинец разжуём,

      пробоины с тыла и флангов латая —

      проучим злодеев, тогда заживём,

      иначе, стабильности, плятт, не хватает.

      Верхом на ведре

      У мороза неправильный прикус,

      по периметру ярь самоварная —

      через форточку выкусит фикус

      и, прощай, хромосома непарная.

      Ну, а ты, возжелавший покоя,

      чуть не стал у подъезда заикою —

      козырёк бит сосулькой пиковой,

      за попытку с погодой заигрывать.

      Вот и косишься в зеркало странно,

      загадав, что под каску наденешь ты —

      ты ещё заживёшь, словно рана,

      чтоб не плакали ивы и денежки,

      чтоб глядеться в размытые лица

      разбираясь, кто мыкает горюшко,

      или, наоборот – не постится,

      размовляется мойвой и корюшкой,

      все, короче, кто влезет в охапку,

      потерявшие нюх, и здоровые,

      обязательно куфайте Кафку,

      если кончатся фыфки кедровые.

      На перроне

      Здесь будет город-сад.

В. Маяковский

      Не машет май в саду руками тёплыми.

      Пришла беда в наш маленький кишлак —

      Опять зима, и вата между стёклами,

      мороз не устаканится никак.

      Разбрызганных созвездий какофония,

      и тьма почти библейская уже,

      один кукую на зелёном фоне я,

      окрестности застряли в монтаже.

      Добра ко мне природа, как буфетчица,

      обиделась, но сдачи не даёт.

      Закат ангиной болен и не лечится —

      смотри, какое зарево ревёт.

      Вот собрались на станции засранцы и

      сухой мороз клюют, как чистый спирт —

      им не уйти вовек из авиации,

      их за ошибки Родина простит,

      мне с ними ворошить ещё историю,

      где стыд сплошной и лампочки osram.

      Но свой коллайдер всё-таки дострою я,

      вот так и передай своим послам.

      Поезд на Чаттанугу

      Порой таких чудес нароешь в инстаграме,

      Чукотка в сентябре, какой-нибудь Прованс —

      как хорошо не пить в России вечерами

      компот, по три часа разглядывая вас.

      Олени разбрелись по солнечному кругу,

      вокруг горят снега, начищены, как медь

      корнета-а-пистон в пути на Чаттанугу,

      но не спешит чу-чу ломать свою комедь.

      На волю из штанов не сыплются опилки,

      погода не ведёт незримую войну —

      дрожит локомотив, как огурец на вилке,

      блестящий и проклёпанный во всю длину,

      его вдохнёт тоннель, как дым ноздря нанайца,

      мурлычет, словно кот, очередной перрон.

      Надумал старый дуб к рябине перебраться —

      пыхтит, пока щелбан не выпишет тромбон.

      Возник не он один, раздухарясь без нужды.

      Вон девушка едва видна сквозь лёгкий джаз —

      вдруг кто-то на ходу протянет хобот дружбы,

      лысеющим хвостом за поручни держась.

      Сказка

      Однажды промажешь, стрельнув сигаретку,

      умерив привычную прыть,

      заглянешь, под утро, к знакомой розетке

      вселенную подзарядить,

      и, выдернув шнур, без особого риска

      по звёздам пройдёшь босиком,

      где месяц десну зацепил зубочисткой

      и ранку прижал языком.

      Проплыл по орбите бумажный

Скачать книгу