ТОП просматриваемых книг сайта:
Полёт раненой птицы. Эльвира Смелик
Читать онлайн.Название Полёт раненой птицы
Год выпуска 2022
isbn
Автор произведения Эльвира Смелик
Издательство Автор
Меня уже начали раздражать сочувствующие взгляды родителей, аккуратно посещавших меня в дозволенные часы и приносящих отборные фрукты и прочие вкусности своему пострадавшему чаду.
Словно по какой-то нелепой договорённости они старались не упоминать о причине моего несчастья. Какая глупость! А причина резво бегала на четырёх лапах, лаяла и, наверное, жутко скучала. Она имела точное и довольно звучное имя – Арнис фон Плюш. Плюха. Плюхантий.
Кто бы мог подумать, что в небольшом, игривом джек-расселе скрываются такие невероятные силы! Маленький забияка, не терпевший могучих псов, всегда встречал их звонким лаем и щёлканьем зубов, и я должна была таскать на поводке это милое создание, чтобы оно не ввязалось в драку с каким-нибудь волкодавом. И однажды, когда Плюхантий рванулся, как обычно, с отчаянным воплем в сторону очередного невозмутимого великана, я прыгнула вслед за ним, стараясь удержаться на ногах, скатилась в какую-то совсем не предвиденную мною яму и… да-да, оказалась здесь, в травматологии.
Но разве я могла обижаться и в чем-то винить глупого Плюхантия? Больше всех он наказал сам себя: у родителей нет времени болтаться с ним по улицам часами. Так что бедный фон Плюш оказался приблизительно в том же положении, как и я. Правда, никто не накладывал на его лапы тяжёлый гипс и не заставлял прыгать, как раненного воробья, на одной ножке.
Жалко, что в больницы не пускают собак! Славный фон Плюш за несколько секунд слизал бы своим мокрым языком всю мою раздражительность и злобу. Здесь, в травматологии, видно не ведают, что перелом ноги может вымотать всю душу, и больному быстрее потребуется психиатр, чем ортопед.
Я начинала сходить с ума, хотя врачи говорили, что я иду на поправку невероятно скорыми темпами, и шутили, будто на мне все заживает, как на кошке. То, что они называли быстрым, казалось мне мучительно долгим, и я уже не верила в наступление счастливого дня, когда с меня, наконец, снимут гипс, когда я смогу отбросить костыли и пройти по земле ровно и твёрдо, ощущая уверенную силу своих здоровых ног.
Чтобы окончательно не свихнуться, я стала ходить в зал с тренажёрами. Нет лучшего средства спустить пар, чем перевести его в напряжённую работу мышц! Конечно, велосипед и «бегущая дорожка» предназначались не для меня, но вот покачать руки я вполне могла, к тому же, не скрою, это было давним моим желанием.
И вот я вполне грациозно доскакала, опираясь о костыли, до зала, миновала дверь. Кроме меня здесь никого не было. Во вполне сносном расположении духа я двинулась дальше, но зацепилась за что-то костылём, потеряла равновесие и… ткнулась носом в пол.
То был самый ужасный момент во всей моей жизни. Никогда ещё я не чувствовала себя так униженно, так гадко. Даже неподвижно лежащая в постели я не была столь беспомощна, как сейчас.
Я сидела посреди зала, орала, ругалась, ревела, проклинала себя, весь свет, стучала кулаками по полу и по белой невозмутимости гипса. Я пыталась сломать костыль, я запустила им в какой-то из тренажёров. И вдруг услышала за спиной совершенно спокойный голос.
– Тебе помочь?
– Катись отсюда! – заорала я, не глядя, но за моей спиной опять раздалось вполне невозмутимое:
– Да ладно тебе. Бывает. Ничего страшного.
– Ничего страшного? – взревела я. – Откуда ты знаешь: страшно или не страшно? – и все-таки развернулась.
Передо мной стоял парень. Точнее, он вовсе не стоял, он сидел в инвалидной коляске и совсем чуть-чуть улыбался.
К моей злобе примешалось немного удивления, немного смущения и невероятно опасное количество стыда. Получилась ужасная гремучая смесь. И я ненавидяще посмотрела на парня, мне показалось, он смеётся надо мной.
Глупость, конечно. Жуткая глупость. Учитывая его ещё более отчаянное положение. Но тогда я не задумывалась.
– И чему ты так радуешься? – с угрожающим вызовом начала я.
Он успел ответить раньше, чем я продолжила своё наступление.
– Тому, что встретил тебя, – и успел добавить: – Ты очень красивая.
– Что?
Вот какая невероятная сила заставила его сказать именно эти слова, полные неописуемого вранья? Уж я представляю, какая была хорошенькая тогда: злая, растрёпанная, зарёванная, метающая костыли в пустом тренажёрном зале!
Но они подействовали. Будто всё расставили по местам и вернули мне способность соображать.
– Отвернись! – мрачно велела я и потом кое-как поднялась с пола. – Спасибо!
– За что? – удивился он.
– За то, что не дал мне умереть в одиночестве, – прорычала я в ответ.
Не очень-то приятно, когда кто-то застаёт твою истерику, твоё унижение. И потом… какое нелепое, безжалостно-безумное сочетание – инвалидная коляска, неподвижные, ничего не чувствующие ноги и крепкие плечи, сильные руки, симпатичное лицо, стремительный, рвущийся куда-то взгляд!
2
Он всегда оставался весёлым, насмешливым, любил дурачиться, и иногда казалось, будто к самому