ТОП просматриваемых книг сайта:
.
Читать онлайн.
– Ноам…
Имя вибрирует в густой тьме. Отлично, голосовые связки тоже в порядке.
Он хмурится. Отзвуки голоса скачут от стенки к стенке, будоражат воздух; одним лишь словом в ходе Истории люди, кланы, народы и нации угрожали, подавляли и вторгались, но как все это далеко от давнишнего милого ему бесхитростного счастья. Ноам. Как грустно звучит это имя. Ноам. Его не прошепчут ни мать, ни отец. Ноам. Одиночество. Полное одиночество. А потому возрождение хуже рождения…
Он сел и стукнулся теменем о низкий каменный свод. Очумело запустил пальцы в шевелюру, помассировал, пришел в себя. На ощупь стал пробираться в соседнюю каверну.
Где же проход? Ладони ощупывают стенку, встречают щели, складки и изломы, но отверстия нет. Как? Неужели тот взрыв обрушил породу и заткнул дыру? Он мечется в поисках лазейки, но все тщетно. Это ловушка? Сердце колотится, ладони потеют, и он судорожно хватает ртом воздух.
Успокойся. Начни с начала и действуй методично.
Он встает на колени, делает зарубку и медленно движется вперед, простукивая стену. Один камень подался, другой, третий – вот и брешь.
Он устремляется в нее.
Теперь вправо.
Вспоминает, что где-то тут, справа, оставил рюкзак. Только бы его взрывом не…
Пальцы натыкаются на влажную, почти живую ткань.
Торопливо вытаскивает оттуда зажигалку. Две-три неудачные попытки – и взметнулся язычок пламени. Ноам жмурится, моргает. Сколько же времени его глаза не видели света?
Освоившись, он принимается разглядывать стены пещеры. Скала – это кожа, сияющая, влажная, с расширенными порами, розовая, чувственная, женская, его влекут эти мягкие складки, вот обозначилась шея, плечо, подмышечная впадина, а вот и лоно, влагалище, клитор, таинственная женская тьма. Ноам вжимается в чрево земли, где тысячелетьями вода сходилась с камнем. Эти очертания созданы влагой, не высечены, а соком земли изваяны.
У него напрягается плоть… забавно… И когда он последний раз занимался любовью?
На дне рюкзака он нащупал свечку, зажег, потом достал белье, штаны, льняную рубашку и сандалии.
Смешно. Вспомнилось, как однажды поутру он выскочил из пещеры голым и перепугал крестьянок.
Он оделся и со свечой в руке двинулся дальше, сворачивая в знакомые проходы. В извилистых коридорах приходилось то протискиваться, то останавливаться, то карабкаться, то подтягиваться с уступа на уступ, то красться узкими галереями – и вот расселина.
Его удивил необычный проблеск. И какие-то шумы.
Что это? В его логово кто-то вторгся? Обычно здесь только вода журчит. Задув свечку, он опасливо подступил к выщербленному пролому в стене.
До него донеслись голоса. Вдалеке еле слышно урчал мотор. Подобравшись к краю, Ноам наклонился и не поверил глазам.
Пещера бурлит жизнью. Ее каменные наросты освещены мощными прожекторами. Прижимаясь к скалам, вьется дорожка с железными перильцами, то врезаясь в толщу камня, то перекидываясь мостиком между уступами, то расширяясь обзорной площадкой. По дорожке тянется цепочка людей. То и дело появляется какой-нибудь тип, потрясая куцым флажком, ведет очередную группу и что-то им втолковывает. На арабском. На немецком. На английском. На французском.
Ноам затаил дыхание. Кто бы мог подумать, что они подберутся так близко! Осторожно! Никто не должен заметить его на этом выступе.
Присев на корточки в темноте, он видит непривычную игру света – светло-зеленый, с бронзовым отливом, оранжеватый – робких пастельных тонов. Над головой сталактиты, тонкие твердые волоски, пронизывающие скалистую кожу, наподобие редкой щетинки на слоновьей шкуре. В глубине очертания смягчаются, скругляются и поблескивают лаково, похожи на окаменевшие облака, отвердевшие тучи. Повсюду сталактиты и сталагмиты целятся друг в дружку, дают осечку, встречаются и разбегаются. Неуемная Природа разгулялась и по капле, из века в век, терпеливо и изобретательно источает буйный декор, то абстрактный, то фигуративный: вот сферы, оползни и гранулы, их скопления геометричны, но нет-нет да и вырвутся на свободу, и вот вам лев, буйвол, разъяренный воин или разгневанное божество. Здесь она водрузила канделябры с оплывающими свечами, там возвела диковинный храм или высекла колоссальные органные трубы, а фоном тянутся кальцитовые портьеры, драпировки и переплетенные шнуры.
Ноам напряженно ищет брешь. Привычная лазейка загромождена строительными работами, и он улизнет отсюда как-то иначе. Да здравствует изобретательность!
Улучив момент, когда вторженцы схлынули, он с рюкзаком за плечами проворно спускается на карниз, пальцы рук и ног ловко перебирают малейшие выступы отвесной стены.
– Что