Скачать книгу

уже подъезжали к дому Костюченко. На улице, застроенной добротными частными домами, царила горестная тишина, которая только усиливалась молчаливым присутствием множества людей. У ворот дома, который я сразу же узнал, были припаркованы машина скорой помощи, милицейский УАЗ и несколько легковушек. С обеих сторон улицы на тротуарах собирались небольшими группами жители поселка. Во дворе тоже было многолюдно. Нам навстречу вышел подтянутый, смуглый капитан милиции и сразу бросился в объятия Саечкина.

      – Ну, как же это, дядя Саша?! – только и успел сказать капитан. Он навзрыд по-детски заплакал, уткнувшись лицом в рясу священника.

      Я понял, что это Андрей, сын Костюченко. Потом мы зашли в дом, и меня сразу же накрыло волной тягостной прострации. Я автоматически высказывал стандартные слова соболезнования и поддержки родителям Славы, а сам только и думал о том, как поскорее выбраться на улицу. Хоть там и жарко, но нет этого гнетущего невидимого «покрывала», сотканного из горя и боли от невосполнимой утраты.

      Жена Славика пыталась держаться, и говорила спокойно, но с внутренним надрывом. Сказала, что помнит меня и рада видеть, а потом обессиленно разрыдалась, уткнувшись лицом в грудь Батона. Дальше я уже смутно воспринимал все происходящее.

      Начал приходить в себя после того, как попрощавшись с родными Костюченко, мы вышли во двор. Там встретились с Пуртевым и Молодязевым. Потом один за другим стали подъезжать наши бывшие однокурсники. Мы обнимались, с трудом сдерживая слезы. Кто-то сильно изменился за эти годы, а кого-то можно было узнать сразу. Кто-то по-дружески переговаривался с Батоном, а кто-то, сдержанно поздоровавшись, держался на расстоянии. К сожалению, кардинальная перемена мировоззрения одного человека воспринимается его окружением как отход от привычных устоев или даже как измена общепринятым принципам. Такие «белые вороны» часто выпадают из категории «своих». А к чужакам всегда отношение скептическое и настороженное.

      Не смотря ни на что, в монастырский микроавтобус затолкалось человек десять. И, учитывая обстоятельства, многие возжелали помянуть Костюченко, а заодно и отметить нашу встречу. Выгрузилась ватага в центре города, недалеко от Соборки, а Саечкин, извинившись, уехал в свою обитель.

      После долгих споров мы, наконец, решили, где лучше всего организовать застолье и провести остаток дня. А уже через полчаса компания расположилась в небольшом прохладном зале уютного ресторанчика недалеко от Сабанеева моста. Усевшись рядом с Молодязевым, я ощутил, насколько проголодался и как молниеносно пролетел этот волнительный день.

      Правда, до ресторана дошли не все. Один откололся сразу еще на Соборке, сославшись на занятость. Двое других откланялись по дороге, получив какие-то экстренные сообщения на свои мобильники. А после того, как уже в ресторане помянули Славика, нашу компанию покинули еще двое. В итоге нас осталось пятеро. Кроме Молодязева и сидевшего напротив меня Сени-летописца остались поддержать застолье еще два коренных одессита.

      Рядом

Скачать книгу