ТОП просматриваемых книг сайта:
Узник. Леонид Фролов
Читать онлайн.
Для меня настоящим другом был мой дед, который изрядно выпивал. Будучи уже на пенсии, он работал обыкновенным сторожем в ТОРГЕ. Дед заступал на дежурство, а я возил обед на велосипеде, с которого по дороге спокойно мог упасть несколько раз… вместе с обедом.
Когда подъезжал к его проходной, то уже был готов поехать в магазин, по его указанию. Он мне давал пятак или трешку, пакет, и я мчался в продуктовый магазин неподалеку. Там уже все знали, что я внук Иваныча, заворачивали бутылку пшеничной и кулек конфет для меня. Конфет было несколько сортов, но самые любимые – ириски, которые можно было жевать бесконечно долго.
По приезде домой бабушка постоянно меня пытала, покупал ли я деду водку, но я его не сдавал. Наступал вечер, и дед пьяной походкой шел домой. Самое интересное – в том, что пьяным его никто и никогда не боялся – выпивший, он становился добрым и разговорчивым.
Дед был невысокого роста, с лысиной и с очень сильными руками. Руки его до сих стоят перед глазами. Таких крепких рук, как у деда, я не встречал.
Он всегда носил потертый пиджак, надетый на рубашку в горошек, а на голове – обязательно кепка, которую дед терял по дороге, будучи нетрезв. Когда поймет, что на голове ничего нет, то возвращается искать и всегда находит…
Мы жили в частном деревянном доме, который дед построил сразу после Великой Отечественной войны. Тогда все дома были одинаковые, строили на один лад. На входе была большая летняя веранда, в которой стояли деревянный круглый стол и обычный диван. Сразу после выхода из веранды – длинный коридор. Он был настолько большой, что мы там устраивали дискотеку с друзьями. Ставили на пол кассетный магнитофон, натягивали гирлянду и танцевали до утра. Там я впервые влюбился в девочку из соседнего дома, но безумно боялся пригласить ее на медленный танец.
Я был в компании вроде заводилы – и выполнял роль диджея. Регулярно перематывал кассету на один и тот же медляк, но не решался подойти к девочке, которая мне нравилась, с предложением о танце. Однажды я набрался смелости, и это свершилось. Тогда были первые чувства, которые я испытал, и, наверно, они останутся в памяти навсегда.
У моего деда было шестеро внуков от трех дочерей, а этот большой коридор служил еще и для вечерних посиделок с выпившим стариком. Мы садились прямо на пол, окружали деда и просили его рассказать про войну. В нашей детской памяти уже тогда зарождалась мысль, что нас окружают герои, которые четыре года войны с немецкими оккупантами сражались за то, чтобы мы вот так, в теплой обстановке, окружив деда, сидели часами и слушали его рассказы.
Бабушка поворчит-поворчит на пьяного деда, а сделать ничего не может, даст ему легкий подзатыльник, да пойдет к Майке разговаривать. Майка − это наша корова и кормилица, умная корова была, всё понимала, что ей говорят. Молока давала по 20 литров в день. Доиться разрешала только моей бабушке и маме, других не подпускала, разве только когда свеклы да травы принесешь.
Так под тусклой лампочкой мы могли сидеть часами с дедом, засыпая прямо на веранде. Я всегда внимательно слушал его рассказы, ведь другого момента послушать про войну не было. Обычно он редко рассказывал про те кошмарные четыре года. Когда война началась, деду было 16 лет. Жил он с родителями, братом и сестрой на другой стороне города. В те времена города были похожи на деревни, с частными застройками и деревянными домами.
Местечко это до сих пор есть на карте России, город Дятьково Брянской области (до 1944 года – Орловская область). В 1941 году война ко всем пришла внезапно, и хоть до брянских партизанских лесов она добралась осенью, но эвакуировать всех не успели. Отца и старшего брата моего деда забрали сразу, а самого деда не взяли, сказали, «по возрасту не подходишь». Так начался самый трудный период жизни моего деда.
Глава 1
По всей стране прогремели школьные выпускные вечера. Иван Рогов окончил девятый класс и на будущий год собирался стать таким же выпускником своей небольшой, родной и любимой школы. Казалось, только вчера была мирная и счастливая жизнь, а сегодня отец Ивана, Иван Матвеевич, со старшим сыном Санькой собирались на фронт.
В углу комнаты сидела маленькая сестренка, держа в руке серенький платочек. Антонина Тимофеевна, мать Ивана, нервно бегала по небольшому уютному дому, собирая вещи, и приговаривала: «Господи, за что нам такое?» Старший Рогов, набив небольшой рюкзак вещей и накинув его на плечо, громко вскрикнул:
– Да будет тебе, Антонина, присядем на дорожку!
На мгновенье образовалась какая-то мертвая тишина, как будто вымерло всё людское, – и только луч солнца пробился через небольшое окошко, осветив маленькую Варвару, которая внезапно подбежала к Саньке, протянув ему тот самый платок.
Старший Рогов, попрощавшись с семьей, проговорил: «Разобьем немецкую гадину, пуще прежнего заживем!» Антонина Тимофеевна с Варварой остались дома, а Иван пошел провожать отца с братом до пункта сбора.
– Иван,