Скачать книгу

й стране,

      Рядом с тёткой, сошедшей с ума на войне,

      Что — без времени и без огляда.

      Говорил мне отец свой чудной афоризм,

      Что Россию спасёт от распада фашизм,

      Сам-то — жертва нацистского ада.

      Ослеплённая честь, оскорблённая мать,

      Из помоечной грязи взращённая знать,

      Возведённая в святость облыжность…

      Разве этого ты так хотела, страна?

      Романтических рифм и мелодий полна

      Колдовская твоя чернокнижность.

      Мы из ада вернулись — и снова в аду.

      По Каляева[1] улице тихо пройду

      И на улицу выйду Землячки[2].

      Отчего так помпезно безмолвие бездн?

      Что за путаник бес, безобразно облезл,

      Замутил изуверские скачки?..

      Бродит правда среди неприютных домов,

      Бродит правда среди неокрепших умов,

      Тёртых кожанок век провожая,

      Отражается в блеске лихого значка

      В честь 100-летия гипермочни ВЧК…

      И была, и осталась — чужая.

      1 января 2018

      Autorequiem

      Я усну — сомкнётся надо мною

      Эта синь задумчивых небес.

      Я усну — и сердце успокою

      Тишиной, которой дышит лес.

      И пройдут усталые столетья,

      Поманят созвездия иных,

      Песнь любви, что не успел допеть я,

      Допоют: живые — о живых.

      Ну а мне — мне вечно будет сниться

      Эта синь задумчивых небес,

      Этот край, чьим далям не напиться

      Тишины, которой дышит лес…

      1979

      Esse ipse[3]

      Не смыкай слипающихся век,

      Упиваясь призраком бесплотным,

      Не смиряйся, гордый человек,

      Перед власть имеющим животным!

      Будь собой, себя не потеряй

      И не дай над правдой надругаться:

      Ты один и ад в себе, и рай,

      Ты в себе — бесценное богатство.

      И преодолей, перебори

      Мрак богобоязненный старушкин!

      Вспомни дней былых календари

      И как мог смеяться солнце-Пушкин!

      Даже в бронзе не был он смирён,

      Даже мёртвым устрашало тело,

      И «смирись», как с битых шестерён,

      С мудрых уст некстати так слетело.

      Да, порой пускался в перехлёст,

      Жёг стихом порфиру самодержца,

      Но среди чиновничьих корост

      Сохранил и ум, и честь, и сердце.

      А несмирный памятник собрал

      Век спустя — с приветом гордой Праге —

      Живших ради света и добра

      Восьмерых, от смерти в полушаге.

      До сих пор там горестно молчат

      Громче всех словес произносимых:

      Рай — для несогласных, для гонимых,

      Кроткие да имут вечный ад.

      11 августа 2019

      Sancta simplicitas[4]

      Толпы золотая участь —

      Святая её простота.

      Ей надо кого-то мучить —

      Вот так и распяли Христа.

      И стало с тех пор традицией,

      Рекою, текущей вспять:

      Чтоб было кому молиться,

      Надо кого-то распять.

      И любит толпа-паскуда

      Распятых, как вороньё:

      Христа целовал Иуда

      От имени её.

      Не снять ей с себя проклятья,

      Не вымолить Божий перст,

      Покуда на всех распятьях

      Она не поставит крест.

      «Распни Его!» — так кричали

      С глазами, как маков цвет,

      Но тех, кто молчал в Начале,

      Страшней

Скачать книгу


<p>1</p>

Имя российского массового убийцы и террориста начала 20 века: Иван Каляев.

<p>2</p>

Имя российского массового убийцы и террориста начала 20 века: Розалия Залкинд (Землячка).

<p>3</p>

Будь собой (лат.).

<p>4</p>

Святая простота (лат.).