ТОП просматриваемых книг сайта:
О, милая!... Габделджаббар Кандалый
Читать онлайн.Название О, милая!..
Год выпуска 0
isbn 978-5-00170-473-7
Автор произведения Габделджаббар Кандалый
Жанр Поэзия
Издательство У Никитских ворот
Взяться за перевод такого поэта, как Кандалый, довольно смелое и зрелое решение. Для того, чтобы наиболее точно донести до русского читателя не только общую поэтическую мысль каждого стихотворения, но и мысль, заложенную в каждом слове, понадобилось кропотливое изучение основ татарской речи и национальных религиозных традиций. И эта задача была успешно решена: найдены и выбраны наиболее достоверные варианты перевода; язык перевода стал таким же образным, символичным и чувственным, как и язык оригинала; и при этом не были нарушены нормы русского языка.
Следует также отметить, что переводчик проявила тонкое поэтическое и эстетическое чутьё.
Она сумела филигранно соединить в книге всё то, что отличало поэзию Кандалый от творчества других восточных мастеров пера: коранический текст, многообразную суфийскую символику, религиозный и народно-поэтический фольклор, и живое народное слово.
Габдельджаббар Кандалый стал влиятельной фигурой в период демократизации татарской литературы и преобразования национального литературного языка, его значительный вклад в этот насыщенный событиями процесс часто сравнивают с «державинским переломом» эстетических критериев в лирической поэзии. Поэт в совершенстве владел тюрки-фарси-арабскими языками, сочинял на них свои первые произведения, усиленно познавая мусульманскую поэзию. Начальное образование поэт получил дома у своего отца, потомственного служителя культа, который, видя склонность к филологическим дисциплинам, в особенности к арабистике, дал ему возможность продолжить обучение в других крупных медресе Казанской губернии. В годы учёбы Кандалый рано приобщился к литературному наследию народов мусульманского Востока.
Долгое время обучения, в течение 17 лет, сформировало в нём глубочайшее уважение к учёности, стремлению к знаниям. Невежество поэт считал самым скверным из человеческих пороков:
Коль ты невежду в объятия примешь,
Судного дня оковы не снимешь.
Коль не уйдёт он – беги, сломя голову,
Камень на плечи не взваливай смолоду.
По возвращении домой он становится имамом при мечети и продолжает преподавательскую деятельность. Духовная должность в те времена была единственной возможностью заниматься творческой деятельностью.
В то время суфийско-кораническое мировоззрение получило широкое распространение среди татар, преданность Всевышнему гармонично сочеталась с идеями свободы личности в выборе занятий, участия в общественной жизни. Особенно сильным было влияние на поэта средневековой ираноязычной суфийской поэзии – с одной стороны, и устного творчества народа – с другой.
Вероятно, сама суфийская литература была близка всем слоям народа, исполнена великой художественной силой и философской глубиной. И оказала немалое влияние на творчество поэта, в котором преобладали традиции исламской культуры и фольклора, и изобилие коранических образов:
…Ты создана цветком в саду цветущем,
Я создан соловьём заливисто поющим.
Пожалуй, пение твоё для встреч,
Мой щебет, чтоб тебя развлечь.
Твоя рука – периной, локон – одеялом пусть,
Моя душа твоею жертвой будет пусть.
Эти образные строки направляют нас к главе Священного Корана (55 сура «Ар – Рахман»).
Поэт многократно обращался к мотиву терпения, красной строкой через многие его произведения проходит мольба: «Аллах мой, дай терпения!»
Аллах мой, птицу певчую
На райском дереве оставь.
Аллах мой, дерзновенного
На путь терпения направь!
Зрелый этап творчества Кандалый, по общему мнению литературоведов, был ознаменован отказом от суфийского миропонимания. Данное явление наиболее точно охарактеризовал академик М. А. Усманов: «…У молодого Кандалый идеи суфизма были недостаточно сильны. Поэтому позже… суфийские идеи ломаются у самого основания».
Но вполне возможно, это изменение идейных и творческих позиций Кандалый, эта кажущаяся противоречивость, всего лишь результат его пластичной и неординарной творческой натуры, стремящейся к свободе самовыражения и к образному мировосприятию. Можно высказать и парадоксальное предположение, что отход от суфизма – лишь внешняя игра творца, этакий литературно-художественный приём, призванный освежить внимание читателя и эмоционально украсить произведение, но это всего лишь предположение… Во всяком случае – прежние мусульмано-суфийские мотивы не исчезли бесследно в творчестве зрелого поэта.
Именно в этот период, новаторски и талантливо соединяя лучшие литературные