LITMIR.BIZ

Скачать книгу

на посошок не нужно. Кстати, что означает слово «терафим», которое вы употребили?

      – Употребляют водку, дружок, или девушек с пониженной социальной ответственностью, как пошло гулять с легкой руки президента. А терафим – это… Нет, вначале я проясню тебе смысл слова «посошок».

      – Тоже от Будды пошло?

      – Нет, это уже исконно русское. Пресловутое «на посошок» – это только одна десятая часть из дошедшей до нас народной мудрости. В древности, чтобы соблюсти русские традиции, прощальные стопки нужно было пить в такой последовательности. Первая – «застольная», в знак уважения ко всем оставшимся гостям и хозяевам. Вторая – «подъемная», при подъеме из-за стола. Если, конечно, это удавалось сделать. Третья называлась «на ход ноги».

      – Почему?

      – Потому что это было движение от стола.

      – А куда?

      – Куда угодно. Главное, что витязь сумел это сделать. Четвертая стопка – «запорожская».

      – Как для запорожца, что ли, наливали? В медный таз?

      – Не угадал. Это было нужно преодолеть порог хором, где проходило застолье.

      – Да, мудрено, – восхитился Максим.

      – Ты дальше слушай, еще не так возрадуешься. Пятая стопка – «придворная».

      – Ну, это и мне понятно. При выходе во двор, так? А сколько же их еще?

      – Пять осталось.

      – А за самим столом сколько же пропускали?

      – Это уж когда как. Бухгалтерию не вели. И вот шестая стопка, или «братина», – это и будет дошедший до нас «посошок». А почему? Потому что гостю вручали посох и ставили на него рюмку. Если гость проливал вино, ронял стопку, не доносил до рта, то его полагалось оставить ночевать в сенях.

      – Разумно. Что там Будда! Надеюсь, все?

      – Нет, Макс, не торопись. Седьмая – «стременная». Это прежде чем поставил ногу в стремя. Восьмая – «седельная», за то, что поднялся в седло. Девятая – «приворотная». Перед выездом за ворота. И последняя, десятая – «заворотная». За то, что все-таки сумел выехать.

      Иван Сергеевич выдохнул воздух и добавил:

      – Но некоторые герои Куликова поля еще и возвращались за одиннадцатой и так далее.

      – Ясно. Потому и сбросили татаро-монгольское иго, а заодно и Наполеона. Долго запрягаем, но мягко стелем. Где, кстати, наш официант?

      Максиму было легко с Иваном Сергеевичем. Жизнь как-то сразу преобразилась, наполнилась радужным цветом. Еще вчера он изнывал в одиночестве от тоски и даже подумывал чуть ли не о самоубийстве, и вдруг… Все горечи и печали словно отодвинулись за горизонт. Ну, или, по крайней мере, слились в унитаз. Максим все порывался спросить, кто же он такой, этот странный сокамерник, почему к нему здесь такое уважение, но не решался. Надо будет – сам скажет.

      А тут как раз «официант» и явился. Да не один, а с самым главным «метрдотелем» этого заведения. Вслед за прапорщиком, внесшим в камеру телевизор, вошел полковник Данилкин с двумя полиэтиленовыми пакетами. В одном из них что-то позвякивало, в другом чуть ли не похрюкивало.

      «Живого поросенка он притащил, что ли? – подумал Максим. – А как жарить

Скачать книгу