LITMIR.BIZ

      Вскоре должна была прийти её начальница – жуткая, толстая женщина с жабьим лицом, на котором ещё отвратительнее смотрелась гримаса притворного радушия. Когда эта толстая рожа расплывалась в улыбке, Лере хотелось её задушить. Особенно когда этой помешанной чудилось, что её постоянно хотят подставить, что некие «барабашки» по ночам пробираются сквозь закрытые двери и воруют книги и обрезают цветы… Выслушивать всё это каждый день было мучительно. Особенно для нервов. Лера чувствовала, что, ещё немного, и у неё перед глазами тоже какие-то твари забегают, а Дворец детей и юношества, где она имела честь работать, будет казаться скопищем шпионов.

      Это была невысокая, среднего роста, хрупкая девушка с тонкими, длинными пальцами, светло-русыми волосами и почти прозрачными голубыми глазами. Её тонкому, бесцветному лицу не помешала бы косметика. Нет, она не была уродиной и даже некрасивой. Если бы Лера жила во Франции, то вообще могла бы считаться эталоном. А в Украине она терялась в толпе очень красивых, ярко накрашенных девушек с длинными ногами и громадным бюстом. Лера не имела ни того, ни другого. Ноги у неё были обычной длины, хотя тонкие и прямые, а грудь была маленькой.

      К тому же Лере Болецкой уже стукнуло двадцать восемь лет.

      Возраст, в котором незамужние девушки кажутся старухами. А если б она жила в Америке… но она не жила в Америке. А жила в городе Киеве.

      Девушка была просто, но со вкусом одета. Небольшие новые сапожки коричневого цвета, костюм цвета бронзы и свитерок кремового цвета.

      Лера мечтала о чае, а из её головы не выходило странное, почти сюрреалистическое приключение в троллейбусе, случившиеся с ней сегодня утром.

      Её мама развелась с её папой, когда девочке было два года. Она плохо помнила его, несмотря на то, что до её шестнадцатилетия отец приезжал где-то раз в год, но регулярно. Итак, когда она ехала на работу, стоящий рядом с её креслом мужчина показался ей похожим на отца, которого она не видела после своего шестнадцатилетия, и, если бы не регулярные денежные переводы, могла бы счесть умершим.

      Она прямо-таки уставилась на него; несколько раз их взгляды встречались. Когда он выходил – а выходил он на её остановке, то остановился и протянул ей ладонь, сказав что-то вроде: «Девушка, пожалуйста…».

      Она приняла его руку, он помог ей спуститься со ступенек… и ушёл быстрым шагом.

      «Да нет, это не может быть мой отец!» – настойчиво уговаривала себя девушка. «Неужели я бы его не узнала?»

      Лера верила, что отец любит её… он же каждый месяц высылал ей деньги, которые шли на оплату её личной двухкомнатной квартиры, доставшейся ей после смерти прабабушки, и на практически безбедное существование. Она осознавала, что на свою мизерную зарплату она бы не выжила, и постоянно пребывала в страхе, что однажды отец прекратит выслать деньги. Забудет её, разлюбит, заимеет других детей… или даже просто умрёт.

      Лерочка была достаточно суеверной девушкой, и своё одиночество приписывала не своей затворнической жизни: работа, дом, друзья и мама, – а проклятию.

      Когда она была пятнадцатилетней девчонкой и ходила во дворец пионеров на кружок журналистики, в неё неожиданно влюбился один мальчик, которого она совсем не замечала. Взгляды всех девчонок были прикованы к красавцу-брюнетку. Все девушки чуть ли не дрались, чтобы заслужить его внимание. К концу года мальчика выгнали. Лера знала за что, официальной причины не было названо из-за боязни скандала, но… по словам всех остальных девочек, каждая из них побывала в его постели. Все, кроме Леры. Наверное потому, что она казалась ему самой некрасивой, и очередь до неё как раз дошла в тот момент, когда начальство спохватилось и сероглазого Андрея выгнали.

      Большая часть девочек тот час же перестали ходить на занятия. Лера тоже подумывала бросить кружок, когда случилось несчастье: внезапно заболел Игорь. Раком.

      Лере пришлось навестить его вместе с остальными девушками. Это был визит вежливости. Лера чувствовала себя очень неуютно, ей было и страшно, и гадко. Гадко за поведение девушек, которые с притворным сочувствием глядели на своего знакомого, явно мечтая поскорее уйти.

      – Ну, я думаю, что ты вскоре выздоровеешь, – проговорила Анюта, растягивая губки бантиком в притворной, слащавой улыбке. – Мы все тебя очень ждём! Выздоравливай поскорее! Тонконогая, сильно накрашенная девочка встала – её реплика была «гвоздём» программы и являлась сигналом к уходу. Все остальные девочки, включая Леру, поспешно встали с явным выражением облегчения на лицах, с трудом замаскированного вежливостью.

      Мальчик стоял перед ними тонкий, как выжатый тюбик из-под пасты, очень бледный и слабый. – Нет, девочки, я чувствую, что уже не выздоровею, – произнёс он тоскливым голосом и таким

Скачать книгу