LITMIR.BIZ

      Евгений Михайлович Брагинский постучал по барометру, висящему в холле, и с неудовольствием отметил, что за ночь он упал на несколько делений.

      «Вот только дождя нам не хватало», – сказал он про себя, потом растворил дверь и вышел в благоухающий утренний сад. Безоблачное небо ничего подобного не обещало.

      Мимо прошёл садовник Явдат, толкая перед собой тележку со скошенной травой. Вначале, при устройстве на работу таджик Явдат предложил для простоты общения называть себя Яшей, что категорически не понравилось Евгению Михайловичу. Ведь Яшей величали его старшего сына, названного Яковом в честь прапрадедушки – Якова Моисеевича Срулевича – знаменитого закройщика из Белостока, откуда родом все лучшие портные эпохи СССР. Не считая львовских мастеров, конечно, основавших впоследствии Ленинградский Дом Моделей. Кстати, джаз Эдди Рознера тоже родом из Белостока. Так что Явдат остался Явдатом.

      – Доброе утро, Явдат, – сказал Евгений Михайлович. – Похоже, сегодня дождь будет.

      – Не.

      – Барометр низко стоит.

      – Ага.

      – Ну и…

      – Не, не будет.

      – Почему?

      – Птицы вокурог высоко летают.

      Явдат говорил по-русски на удивление хорошо, почти без акцента, лишь изредка искажал слова и неправильно ставил ударения. Вот и сейчас – «вОкурог» вместо «вокруг».

      – Ну да, если птицы низко летают, то это к дождю, – согласно кивнул Евгений Михайлович. – Это я ещё из уроков природоведения помню.

      – Ага. – Таджик громыхнул тачкой, утрамбовывая, таким образом, рыхлую зелёную травяную массу, перемешанную с бурой прошлогодней листвой. – Когда дыню сеешь, тоже низко летают. У нас дома так. Семена клюют, а стебли съедают рогатые скоты. Сеткой накрывать надо.

      Евгений Михайлович относился к словам садовника со всей серьёзностью.

      – Неспроста англичане увольняют садовников в последнюю очередь, – часто повторял он, напуская на себя покровительственный вид. – Старики-садовники они кое в чём больше учёных смыслят.

      При этом Явдат вовсе не был стар, и смыслил очень мало. Семена овощей и цветов, которые он сеял, всходили редко, и всякий раз, когда ему позволяли взять в руки секатор, казалось, будто по саду пронёсся ураган. Честолюбивые замыслы по части садоводства были у него очень скромные – он мечтал вырастить такую большую тыкву, раз уж в Подмосковье дыни не растут, какую никто здесь не видывал. И при этом Евгений Михайлович Брагинский относился к нему с простодушным доверием. Ибо Евгений Михайлович лишь совсем недавно уверовал в загородную жизнь и, как полагается новообращённому, свято чтил земледелие, загородный общественный уклад, местные забавы и развлечения, самый облик богатого подмосковного посёлка, называемого его обитателями «деревней». Как сверкает сейчас «деревня» в лучах нежаркого майского солнца, и плодовые деревья стоят в цвету, и каштаны в пышном зелёном уборе, на сирени распускаются почки, а на розах уже появились бутоны! Ещё он чтил здешние звуки и запахи – мелодичное пение птиц, ритмичное стрекотание секторальных автоматических поливалок, бодрое урчанье газонокосилок, запах влажной земли и несравненный аромат свежескошенной молодой травы. Короче, он чтил самую суть загородной жизни (вернее, то, что полагал её сутью), пронизывающую всё вокруг, чтил и собственное «Я», которое трепетало заодно с этой живой, трепетной сутью, ибо разве сам он не частица всего этого – он, истинный землевладелец?

      Сказать по правде, земли-то у него было кот наплакал. Но вот сейчас он стоял перед домом, наслаждался утренней лучезарной безмятежностью и поздравлял себя с тем, что не поддался на уговоры агентов по продаже недвижимости и не взвалил на свои плечи миллион всевозможных забот, которых потребовали бы владения более обширные. У него около восьмидесяти соток земли, пожалуй, как раз столько, сколько надо; сюда входит парк при доме, гостевой домик, бассейн, гараж на три машиноместа, огород с теплицами и несколько небольших надворных построек. Он, разумеется, вполне мог бы себе позволить купить и соседний участок, как настоятельно советовали агенты по продаже недвижимости, соблазняя большим домом с колоннадой, двумя теннисными кортами (открытым и закрытым) и большой отапливаемой оранжереей с оригинальным стеклянным куполом. Но, на его взгляд, противоестественно и прямо таки грешно помещать капитал так, чтобы не получать вообще никакой прибыли – ни сейчас, ни в будущем, которое, возможно, сулит ещё и убытки. Тем, более, что в будущее Евгений Михайлович Брагинский уже активно инвестировал, обучая своих сыновей – старшего Яшу и младшего Аркашу – в Англии, в Лондонской школе экономики, что соперничает по рейтингу с Кембриджем и Оксфордом. Нет, ему требовалось мирное жилище для спокойной жизни. Хотя, чего греха таить,

Скачать книгу