ТОП просматриваемых книг сайта:
По берёзовой речке. Светлана Геннадьевна Леонтьева
Читать онлайн.Название По берёзовой речке
Год выпуска 2021
isbn
Автор произведения Светлана Геннадьевна Леонтьева
Жанр Поэзия
Издательство Автор
Обещали. Неужто, все клятвы не вечны?
На школьной линейке, где солнышко в окна.
О, наши худые пернатые плечи
и детские тонкие шеи! И речи
волокна
вожатых, директора школы уральской.
А вы, кто родились в тех шестидесятых,
неужто забыли, чему каждый клялся?
Чему присягал честно, звёздно, крылато?
Неужто забыли свои вы отряды,
и память в осколки разбили, в распады,
под слоем иного, простого, земного,
рубаха, мол, ближе своя, мол, мещанство,
и власть золотого тельца, что кондова.
Неужто мы станем тем самым уловом
для долларов, чуждого мира, для глянца?
О, как мы клялись! Дорастали до ликов.
Тянулись к вершинам. Мы – Богоязыки,
мы – Богоподобны. Мы – Божии дети!
Мы были тогда, мы росли сквозь столетья,
корнями тянулись сквозь землю, сквозь солнце,
корнями мы космос тогда пробивали
до самого Марса, до самого донца
в его изначалье!
О, наши Атлантовые разговоры!
О, рёбрышки под куполами одежды!
А нынче, где сердце, весь мир мой распорот,
а нынче вдоль правды сквозят только бреши…
Как будто подпилены оси и стержни.
О, где же вы, где же
мои сопричастники, клятвоучастники?
Мои соплеменники и современники?
Мои соэпохники, шестидесятники,
мои виноградины вы и Царь-градники,
шабры, шукшинята, друзья и ботаники?
Я правду свою – эту первую правду
вовек не забуду. Предать не сумею.
За други свои! За отца и за брата!
И чем старше я, тем сплошнее, стальнее
на уровне песни, на боли набата
звучит моя клятва!
***
Есть этот белый день один для нас, для всех.
…Смотрю в лимонный свет фонарный зимним утром,
меня ведут в детсад двором, где политех,
и жёсткий снега хруст осыпан перламутром.
Шестидесятый год, как будто целый век.
Я в валенках. На рынке их купили,
с малиновым нутром – калоши. Просто блеск.
Огромный крепкий мир: дома, автомобили.
Шестидесятые, стальные –
навсегда.
И не сломить меня ни вдоль, ни поперёк ли,
и правду этих лет не выдрать из хребта.
Материя моя, руда, мой мякиш сохлый.
Шестидесятые – ни вес, ни рост, ни бронь.
Шестидесятые, как принадлежность. Или,
как убеждения. Когда ладонь в ладонь.
Когда мы в космос шли и в небушко всходили.
Обманут? И пускай.
Обманываться рад
не только Пушкин был!
…Мне валенки купили.
И вот ведут меня в советский старый сад,
где двор, где политех, где полон мир идиллий.
Не надо воевать за этих и за тех.
Материален мир. Одна сырая масса.
Лепи нас – мы полны! – Бог, ангелы, генсек.
Вот горы, торный путь, вершины, солнце, трасса.
Шестидесятники – особый вид, подвид:
могли родиться в год двадцатый ли, тридцатый,
семидесятый ли. Двадцатый век слепит
не только зрение, а скорости орбит.
Люблю тебя мой год, люблю шестидесятый!
И он не пощадит. Но укрепит мой щит.
Мой панцирь. Не убьёт, а сделает сильнее!
Глядись в него ты впрок! Питайся им он – хлеб,
пускай затем сожгут алтарь его и хлев,
мечты, идеи.
Тот миф, восторг, масштаб от пятьдесят шестых
до шестьдесят восьмых, где снег светлее манки.
Лепили нас стык в стык,
а вышли руны-ранки.
И шрамы вдоль сердец. И «оттепель», как снег,
растаявший. Иду я – валенки в калошах
с малиновым нутром. И хорошо так мне.
И день хороший.
***
Мир на плечах атлантов, Шекспира и Данте.
Мир на плечах – «Серебряного века».
Мускулистого, крепкого, он так громаден,
мы, поэты, опёрлись на крепь перекладин,
на дощатые высверки рваного снега!
И подумали: «Вот оно, наше! Хватайте!
Поглощайте их книжек