Фонарик в кармане - Никита Королев

Скачать книгу

ри свете дня усердия этого дельфинчика почти незаметны, однако в темноте их вполне хватает, чтобы осветить небольшой участок возле себя.

      Помню тот день, когда я приобрёл его. В парке ко мне подошёл глухонемой и как бы невзначай положил эту маленькую игрушку на мою лавочку. Я наблюдал за тем, как глухонемой обходил другие лавочки, смотрел на его потертую сумку, перекинутую через плечо, и слышал его голос, звучащий из записки, приложенной к фонарику. Я видел, как другие отворачивались от этой милой безделушки, теснясь к краю лавочки, как они нервно улыбались глухонемому и отрицательно мотали головой, поэтому, когда он подошёл ко мне, я не смог отказать. С тех пор так и путешествует со мной этот фонарик-дельфин, а так как выхожу на улицу я преимущественно ночью, он часто мне пригождается.

      Я люблю гулять по ночной Москве, по её переулкам, выдыхающим после суматохи дня. В безлюдных проспектах и бульварах есть что-то от шахт, оставленных рабочими после трудовой смены. Какая-то остывающая пустынность, такая же сладостная, как тишина в квартире после долгого гудения пылесоса.

      Сейчас я ехал на велосипеде с намерением затеряться как можно глубже в угловатом лабиринте центральных улиц. Домой я могу больше не спешить – сегодня был мой последний рабочий день, потому что книжный, в котором я работал, закрыли. Говорят, на его месте будет кальянная. Моих накоплений ещё хватит на какое-то время, ну а после, если так ничего и не подвернётся, уеду обратно в родной Архангельск.

      Полупрозрачная тревога о будущем развеялась при виде старинного трёхэтажного здания. Оно было в глубине двора. Сталинки надежно укрывали его своими мощными спинами от шума и света большой дороги. При виде заброшки в самом центре города я, признаюсь, удивился. В моей коллекции есть множество заброшенных усадеб в парках, на окраине, но запущенный особняк посреди города был для меня в новинку. Даже за забором чувствовался удушливый запах тления, исходивший от него, как от гнилого зуба.

      Я припарковал велосипед за машиной и перелез через чёрный кованный забор. Окна первого этажа были заделаны листами фанеры. Я подошёл к тяжёлой дубовой двери и, уже предчувствуя непреодолимое сопротивление, потянул за ручку. Однако вопреки моим ожиданиям дверь, протяжно скрипнув, открылась. Я вошёл внутрь, в отступившую перед уличным светом темноту.

      Достав из кармана фонарик, я нажал на кнопку. Его треск разнесся эхом в просторном фойе. Первый этаж занимали гардероб и стойка администрации. На ней россыпью лежали пожелтевшие от времени бумаги. Из них я понял, что это какой-то департамент, но каких дел – не понятно. Ничто не указывало на его специализацию: ни его информационные стенды, ни ворох бумаг, хотя здесь, определённо, чем-то занимались. По бокам от стойки тянулись два коридора. Я пошёл по правому, но вскоре путь мне преградило что-то большое и чёрное, похожее на Цербера, с тремя головами, возвышающимися над широким телом. Но, наведя на него фонарик, я понял, что это просто диван, поставленный поперёк коридора, а «головами» оказалась его спинка с тремя дугами. Я мог бы перелезть через него и пойти дальше, но от его отсыревшей взлохмаченной обивки несло поистине аидовым смрадом, так что я развернулся и пошёл в другую сторону, по левому коридору, теперь уже освещая дорогу бледно-синим огоньком. Пол устилал ковёр бомжовой жизнедеятельности, стены обильно шелушились, а с потолка, как змеи, свисали оборванные провода. В конце коридора, за поворотом, оказалась отполированная каблуками каменная лестница. Поднявшись по ней, я вышел в коридор на втором этаже – и замер. Повсюду были люди.

      Как бы пытаясь указать уму на их действительность, я навёл на них фонарик. То цветовое разнообразие, которым располагала их мертвая плоть, запустило в моей голове карусель, только эта была не из телевизионной заставки и потому советских мультиков не сулила. Забежав в туалет, я опустошил содержимое желудка, протёр губы рукавом и огляделся. Туалет держал департаментскую марку, так что большого вреда я ему не нанёс.

      Выглянул из-за дверного проёма. Люди по-прежнему сидели на пластмассовых сидушках вдоль стен. Едва проникавший сюда свет уличного фонаря высветлял только их силуэты, скрюченные и перекошенные. И я даже подумал бы, что попал в коридор травмпункта, если бы травмы этих людей, как результаты соцопросов, не были не совместимы с жизнью. Женщина, сидевшая ближе всего к туалету, повернулась ко мне. Лица её не было видно – казалось, его скрывала темнота, но приглядевшись, я увидел, что его просто не было. Не сказать, что и на мне оно было в этот момент. На мгновение я оцепенел, но уже в следующее вышел в коридор и с каким-то новым, ещё не известным мне чувством спросил: «Кто последний?». Женщина без лица приподняла руку, и я сел рядом. Фонарик я решил больше не включать, чтобы не различать оттенки мертвечины. Кажется, я стал понимать мудрость одного светловолосого мертвеца, певшего: «With the lights out it less dangerous».

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

      Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

      Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета

Скачать книгу