Видоизмененный углерод. Такеси Ковач: Видоизмененный углерод. Сломленные ангелы. Пробужденные фурии - Ричард Морган Такеси Ковач

Скачать книгу

Лучше сберечь силы.

      Жёсткий пол неуютно давил на нежную кожу локтей. Услышав скрежет, я повернул голову. Второй бородач придвинул из дальнего конца комнаты два табурета. Пока тот, что бил меня, раздвигал мои ноги и приклеивал их лентой к полу, второй, внимательный зритель, уселся на табурет, достал пачку сигарет и вытряс одну. Широко усмехнувшись, он сунул сигарету в рот и взял газовую горелку. Его напарник отошёл в сторону, наслаждаясь проделанной работой. Первый бородач предложил ему пачку. Тот отказался. Пожав плечами, курильщик зажёг горелку и склонил голову, прикуривая.

      – Ты расскажешь нам, – начал он, размахивая сигаретой и оставляя в воздухе дымный след, – всё, что тебе известно о «Закутке Джерри» и Элизабет Элиотт.

      В тишине комнаты негромко шипела и потрескивала горелка. В окно проникал солнечный свет, принося с собой бесконечно тихие звуки многолюдного города.

      Крик все продолжается и продолжается, становится громче и пронзительнее, выходя за границы того, что я считал возможным для человека, разрывая мой слух. Красные подтёки застилают взор.

      Инненининненининненин…

      Шатаясь, ко мне приближается Джимми де Сото. «Санджет» куда-то пропал, руки прижаты к окровавленному лицу. Вопли исходят от качающейся фигуры, и сперва кажется, что их издает аварийная система оповещения. Я машинально проверяю показания наплечного датчика, затем сквозь агонизирующий крик прорывается полуразличимый обрывок слова, и я понимаю, что это Джимми.

      Он стоит, выпрямившись во весь рост, прекрасная мишень для снайпера даже в хаосе бомбардировки. Я бросаюсь вперед, сбиваю Джимми с ног и тащу под прикрытие обвалившейся стены. Переворачиваю на спину, чтобы узнать, что с его лицом, а он продолжает кричать. С огромным усилием я отрываю его руки от лица, и в полумраке на меня таращится пустая левая глазница. Пальцы Джимми испачканы липкой слизью раздавленного глазного яблока.

      – Джимми! ДЖИММИ! В чем дело, мать твою…

      Раздирающий душу крик не затихает. Мне приходится приложить все силы, чтобы не дать Джимми вырвать уцелевший правый глаз, дико вращающийся в глазнице. Постепенно до меня доходит, в чем дело, и спина покрывается холодным потом.

      Вирусная атака.

      Оставив Джимми в покое, я оборачиваюсь к нашим и ору что есть мочи:

      – Санитара! Санитара! Поражена память полушарий! Вирусная атака!

      И мир проваливается, пока мой голос разносится эхом по побережью Инненина.

      Через какое-то время тебя оставляют в покое, истерзанного и израненного. Так бывает всегда. Это дает время подумать о том, что с тобой уже сделали и, что гораздо важнее, ещё не сделали. Лихорадочный бред, наполненный картинами того, что ждёт впереди, является почти таким же действенным орудием в руках мучителей, как острые ножи и раскалённое железо.

      Услышав шаги, возвещающие о возвращении, ты извергаешь те немногие остатки рвоты, что ещё сохранились в желудке.

      Представьте снимок

Скачать книгу