LITMIR.BIZ

      * * *

      Безупречно спланированный и идеально ухоженный парк Родена для Евы был самым романтичным местом Парижа, а весной особенно. Его ровные аллеи, усаженные тисами и липами, каменные вазоны с цветами, поле тюльпанов радовали глаз в то время, когда в Северной столице еще были засыпаны снегом улицы, а черные ветки деревьев тосковали по весеннему солнцу.

      Ева, радуясь теплому дню, подставляла слепящим лучам улыбающееся лицо, рассказывая друзьям о самом эпатажном скульпторе XX века. Она быстро переходила от одной скульптуры к другой, с восторгом говоря о «Гражданах Калле», «Мыслителе», который сразу был ими узнан, взволнованно вспоминала «Божественную комедию» Данте, стоя у «Врат ада», а потом грациозно махнула рукой в сторону «Трех теней» и потащила всех к памятнику Бальзака, вызывающему у многих неоднозначные эмоции, и только в завершение наконец замерла у свой любимой скульптуры этого сада – «Адама».

      – Смотрите, какая мощь, какое мускулистое тело, а руки, сильные и одновременно имеют безупречные формы, именно такие должны быть у настоящего мужчины, – начала Ева, медленно обходя изваяние, внимательно вглядываясь в каждый разворот бронзового тела.

      – О, да ты, я вижу, любительница подкачанного торса, – отозвался Герман, обогнув скульптуру с другой стороны. Он щурился от яркого солнца и не пытался сдерживать своей улыбки, хотя и понимал, что, скорей всего, выглядел глупо из-за выражения блаженного счастья, которое очень явно читалось на его лице. Юноша подошёл к Еве сзади, стараясь увидеть «Адама» ее глазами, и, почувствовав запах цветков апельсина, исходящий от волос девушки, не удержался, обхватил ее руками и прижал к себе.

      Герман уже несколько месяцев мечтал об этой поездке, но все в их с Евой жизни мешало осуществить задуманное. Перед Новым годом, когда в галерее исчезли путевки на запланированные «романтические каникулы в Париже», юноша еще не догадывался, что это был своего рода сигнал, указывающий на то, что поездку стоит отложить. События одно за другим начали строить препятствия на их пути. Сначала у Евы тяжело заболел дедушка, они с Натали отправились в Крым и все каникулы провели у постели больного, потом сессия, которая у Германа плавно перетекла в практику, и следом еще уйма дел, не позволяющих выехать в Париж даже на пару дней. И только к концу апреля Герман, наконец, услышал от Евы долгожданное согласие на поездку. Правда девушка заявила, что отправляться в путешествие вдвоем как-то неприлично и что она примет его предложение, только если Лана поедет с ними в качестве «так сказать, компаньонки». И вот сегодня они втроем вышли из такси на премиленькой, как назвала ее Ева, улице Бельшас седьмого округа Парижа и поднялись в просторные апартаменты с двумя спальнями. Поскольку французы обладают врождённым чувством стиля, то интерьер, в котором друзьям предстояло провести ближайшие четыре дня, поразил всех без исключения. Стены небольших комнат были выкрашены в цвет речного перламутра и играли солнечными бликами теплых лучей, поступающих через стеклянные проемы французских балконов. Ева обожала эти балкончики, они казались ей игрушечными, она тут же подбежала к одному из них и, распахнув стеклянные двери, перевесилась через ажурные перила.

      – Постой, солнышко, не делай так, ты же вывалишься, – испуганно воскликнул Герман, удерживая ее за талию.

      – Да ладно тебе, всего лишь третий этаж, я раньше жила на двадцать пятом, вот то было опасно, – веселилась Ева, но не прошло и минуты, как балкон ее перестал волновать, и она начала внимательно рассматривать антикварные предметы интерьера, умело вписанные в современный дизайн. В гостиной напротив светло-серого дивана эффектно выступал из стены камин, украшенный причудливой лентой барельефа, изображающей шествие всадников в доспехах. Ева попыталась понять, к какому времени

Скачать книгу